Мария Лапина - Ночник. или про Страну Не Чудес

Послушай, дело отнюдь не кроется в городах,
В печальных книгах, и уж тем более не в приметах.
А просто где-то на черном небе твоя звезда
Ещё не гаснет, на чай оставив обломок света
Тебе в дорогу и мне немного – для ночника,
Который старый чердак хранил и весьма упорно.
Захочешь вынести – не получится, нет, никак,
Он тускло светит, моих стихов освещая ворох.
Он светит всем, приходящим в полночь через окно:
Котам бродячим, моим кошмарам и странным птицам.
А если ты не захочешь видеть, прошу, закрой,
Задёрни штору, и будет он для тебя светиться.
Пока звезда не погасла в небе, пока рука
Больного мастера не закрасила эти стёкла,
С тобою будут в холодном мареве ночника
Осколки лета, немного леса и вечер тёплый.
И в этот вечер сбегай как только наскучит всё:
От пыльных лиц и до непогоды в конце сезона.
Он отогреет, и он, конечно, тебя спасёт
Бескрайним полем, а, может, лесом до горизонта.
Там будет кофе в изящных чашках и лимонад,
И старый дом, где порой о чём-то тоскует ветер.
Ты скажешь – вечер, а я отвечу тебе – страна,
Которой вовсе никто не вспомнит и не заметит.
А в доме будет, конечно будет пустой чердак,
Который что-то тебе напомнит совсем родное.
И там в пыли притаится кружево ночника
И пара фото, ещё не выцветших, на обоях.

Может быть, что про это сказано даже не мной,
может даже озвучено в музыке ржавых труб.
Но опять убегает, путается полотно,
и колёса повозки поскрипывают на ветру.
Ты идёшь через поле, и маки вокруг цветут,
ты идёшь по дороге из жёлтого кирпича.
И не важно, тебя не свалили б и сто простуд,
если есть банка мёда, и в чайнике стынет чай.

Жёлтый – это как символ, символ упрямых дорог,
за которыми сказочный город, а может быть лес.
И не важно, что скажет колода глупых таро —
ты идёшь по дороге, оставленной в сентябре.
По дороге с фонариком, листьями и зонтом
и повозкой для рухляди, писем и старых книг.
Три желанья за пазухой – может, исполнит кто.
Ты идёшь по дороге к городу, где огни
карнавалов не гаснут, и в каждом окне камин,
и коты полусонные нежатся у огня…
Но до этого города много ночей и миль.
ты дойдёшь потому что с рождения был упрям.

Хоть пути бесконечны, дорогам не видно конца,
ты дойдёшь и попросишь Волшебника об одном:
чтоб широкое поле, река и заросший сад,
в глубине у которого твой притаился дом.

Запусти время вспять
По часам, переулкам, мостам и подъездам,
Домам и витринам.
Неподвижно стоят.
Ты один среди этого странного места,
Но будто бы мимо
Проплывают огни
За стеклянными тюрьмами треснувших окон,
Фонарных скелетов.
Одинокий старик —
Этот город без лиц умирает жестоко,
Сложив эполеты
С этих сгорбленных плеч
Перекрёстков, домов невысоких, трамваев,
Подземных тоннелей.
Пробивает картечь
Миллионами фар – это город сгорает.
Из чёрных артерий
Мельтеша, семеня
Выползает на свет предсказуемый вечер
По паркам и трубам.
Дорисуй за меня
Эти шрамы дорог от кистей до предплечий
И сшитые губы.
Молчалив и угрюм —
Старый город косится под шляпой карнизов
И крыш на проспекты.
Равнодушный к тряпью
Бельевых паутин, что растянуты снизу,
Растрёпаны ветром
По костям и углам,
Закоулкам-морщинам столетнего тела,
Распятого пылью.
Где назло временами
Всё пульсирует сердце седого оттенка.
И чёрные крылья,
Перекошенных сном
И изъеденных вечною ржавчиной лестниц,
Зияют устало.
Где основы основ.
Где однажды и мы навсегда будем вместе,
Согласно уставу
О десятках путей,
Или тысячах картах, ведущих, конечно
Же, к Городу Смерти.
И безликая тень
Провожает шаги, тротуарами грешный
Вальсирует ветер…
Запусти время вспять —
Повторяя картины, и снова, и снова
Ты в городе этом.
Но часы промолчат —
Не надейся услышать и редкое слово,
Прикинься скелетом.
Проживи новый век,
Притворяясь немым, бесполезным – своим же
Пустым отраженьем.
Им не нужен ответ,
А тебе эти скользкие крыши
И вечность движенья
В никуда.

Мой Король, Вы не правы, пройдя больше сотни сражений,
непростительной дерзостью было оставить клинок.
Это Ваша стезя, это Ваш золочёный ошейник,
что сжимает Вам горло, пьяня словно это вино.
Мой король, Вы не правы, забыв про походы и карты —
не для Вас тишина и лесов затаённый покой.
Если Вы так решили, то пусть же всё катится в Тартар,
Вы свободны теперь,
кто же знает,
от тех ли
оков?
Мой король, Вы у моря искали ненастной погоды,
Вы молили у горных вершин рассказать о ветрах.
Только знаете сами, мы с Вами неравной породы,
и не каждый сегодня из нас
доживёт
до утра.
Мой король, Вас не выведет лес, не пропустят болота.
Здесь лесная могила, лесной неприметный курган…

Пусть же Вашу улыбку хранят в старом замке полотна
в назидание
некогда знавшим Вас в битвах
врагам.

Он сидит у окошка в пещере и дышит прибоем.
Огнедышащим больше никто и нигде не зовёт.
Улетел как-то раз поутру к бесконечному морю,
Чтобы старость дождаться, достойно встречая её.
Он уже полстолетья не видит ни лунного света,
Ни лучей, что когда-то играли на алой броне.
Жадно ловит ноздрями удары солёного ветра,
Понимая, что вся его жизнь – переигранный бред.
А на днях приходила проведать из замка принцесса,
Да и с местными, кстати, непрочный, но всё-таки мир.
Только век на исходе, а рыцарей, целься – не целься,
Не становится меньше, как к августу мух, ни на миг.
Но принцесса мила и читает забавные сказки,
Под которые спится так сладко, особенно в шторм.
Если морем доносятся крики с посудин рыбацких,
То Дракон видит странные сны, непременно о том,
Как из чёрной пучины морской поднимается Дьявол,
И на битву летит снова помолодевший Дракон,
И как встарь побеждает, что, в общем, не так уж и мало,
Хоть всё это и сон, и от смерти не скрыться оков…
«Пусть Безглазая спрячет косу – мы ещё повоюем» —
Он подумает так и опять возвращается в сны.
А принцесса в макушку, конечно любя, поцелует.
Тихо дремлет Дракон, от погоды немного простыв.

А у юной принцессы глаза цвета талого льда,
Вьются локоны золотом по белоснежным плечам.
В королевстве не помнил такого никто никогда,
И историй прекрасней не слышал старинный очаг.