Владимир Герун - Воркута моя. Северная лира

Жизнь идёт, полвека пролетело,
Сталинский союз не уцелел;
Всем до нас нет никакого дела,
Думу ждёт земельный передел.

Дали бы квартиры нам в России,
Там бы наделили нас землёй,
Посадили мы б сады в пустыне,
Зацвели б они тогда весной.

На краю, у земли ледяной,
Встретил юность, весну и рассветы,
И не надо красивой другой,
Нет на свете такой – лучше нету,
И не надо красивой другой,
Нет на свете такой – лучше нету…

Воркута, Воркута, Воркута —
Тебя в жизни моей очень много,
Воркута, Воркута, Воркута —
Начиналась здесь жизни дорога,
Воркута, Воркута, Воркута —
Начиналась здесь жизни дорога…

Здесь шахтёры вгрызаются в твердь,
Добывая наш солнечный камень,
Без него нет металла – поверь,
Не горит в домнах солнечный пламень,
Без него нет металла – поверь,
Не горит в домнах солнечный пламень…

Воркута, Воркута, Воркута —
Тебя в жизни моей очень много,
Воркута, Воркута, Воркута —
Начиналась здесь жизни дорога,
Воркута, Воркута, Воркута —
Начиналась здесь жизни дорога…

Воркуте уже семьдесят лет,
Это много сейчас или мало,
Юный город в расцвете побед —
Отступать Воркуте не пристало,
Юный город в расцвете побед —
Отступать Воркуте не пристало…

Воркута, Воркута, Воркута —
Тебя в жизни моей очень много,
Воркута, Воркута, Воркута —
Начиналась здесь жизни дорога,
Воркута, Воркута, Воркута —
Начиналась здесь жизни дорога…

Я помню Греции Афины,
Стоял Акрополь на горе,
И вечера там очень длинны,
Мы проводили там в кафе.

Какая музыка играла,
Струился дивный аромат,
И танцовщица танцевала
Как робот или автомат.

А волны в Средиземном море,
Такой небесной синевы,
Корабль шёл наш на просторе
В Новороссийск из капстраны.

Какое горе приключилось,
Когда пришли к себе домой,
Трагедия тогда случилась,
Тальков был больше не живой.

А под него мы зажигали
Весь свой круизный переход,
Потом мы плакали, страдали,
Но всё увы, судьбы был ход!

Эти глазки твои голубые,
Эти брови и вишенки губ
Целовали меня и просили,
Ну останься, не будь же ты груб.

Но я делал своё, что мне надо,
Выполнял свой мальчишеский долг,
И я думал. что ты мне награда
За СА и пехотный наш полк.

А потом я уехал в деревню,
Там на Родине ждали меня,
А остаться, – так я не приемлю,
У меня есть невеста своя.

Очень жаль, что так всё получилось,
Ты осталась в Уральских степях,
И со мной тоже так приключилось,
Не дождалась невеста, а я так в соплях.

Улечу я в ту даль голубую,
Где родная деревня моя,
Я тебя к ней, конечно, ревную,
Но я знаю – она и моя.

Помню детство своё золотое,
Босоногим мальчишкой гонял,
Помню пашни, луга и ночное,
Из мальчишки как взрослым я стал.

Помню песни, что пела ты звонко,
И черёмухи запах и цвет,
Ты была ещё только ребёнком
И поры этой лучшей уж нет.

Как прекрасны медовые трели
Соловья у реки на заре,
Мы с тобой целовались и пели
И ушёл я служить в ноябре.

Голос твой так чарующе томный,
Соблазнял и возвысил меня,
Я был счастлив и мир был огромный
Тут предельная часть бытия.

Эти детства счастливые звуки
Наполняют доселе меня,
Помню нежные тонкие руки
Что ласкали, любили меня.

Запах мёда, сиреневой чащи
И цветы на полях – васильки,
Эта рожь там, у нашенской пашни,
Это счастье, что там мы нашли.

Любви полёт, полёт желаний
Едва прельстили сердце мне
И водопад воспоминаний
Мелькает долго на окне.

Горит разбуженная лира,
Уж ночь прошла, а я не сплю,
«Не спи, вставай, моя – Пальмира,
О, Ольга, я тебя люблю!

Я помню чудные стенанья
И вздохи наши при луне
И берег Ялты и лобзанья
И страсть любви твою в воде.

И аметист, – воды свеченье
И груди голые твои.
Сердец тех наших упоенье, —
Прелюдия большой любви.

Не жаль тех лет, десятилетий
С тобою, что счас прожил я,
С тобою стал двадцатилетний-
Вы мне добавили огня.

И муза мне в окно светила
И радость счастья. Бытия
Небесным светом озарила,
Запела счастьем жизнь моя.

Сплелись тела на диком бреге,
Змеёй взвивалась страсть твоя,
Твои восторги в страстной неге
Опять добавили огня.

В конвульсиях тряслось всё тело,
Шептала ты: «Я вся твоя»,
В экстазе диком пролетело
Полночи счастья, – ты и я.

Но вот твои затихли звуки,
Редки лобзания любви,
Уже упали твои руки,
На рейде видно корабли.

И мы пошли своей дорогой
Прощальный морю долг отдать,
А нас ты с милою не трогай,
В душе такая благодать!

Чёрным золотом мы покорились
И идёт тут отсчёт иной,
Как же мы постарались, трудились, —
Миллион – это труд неземной!

Это труд от начала века,
Это труд от сохи, земли,
Это слава и труд человека,
Эту славу мы здесь нашли.

На восьмом, – миллион впервые
В этом веке и в этом году.
Пусть летят все года лихие,
Уважаю я эту страду.

Едет лава, гремит конвейер
И шнека всё крушат во тьму,
Чёрный пласт как то знамя реет
В этом тёмном, шальном аду.

А на небе большом и чистом
Солнце скоро покажет диск,
Скоро будет шахтёр артистом,
Воргашорцы покажут шик.

Нас тогда родители не спрашивали,
Вот она такая жизнь пришла,
А после войны жизнь ошарашенная —
В заполярье Воркута нашла.

Север ледяной нас встретил сумрачно,
Выдул из бараков всё тепло,
Детство было серо и так сумеречно,
Но страна вставала на крыло.

Шли стволы и строили заводы,
Открывали шахты и угли,
С Воркуты пыхтели паровозы-
Эшелоны для большой земли.

Что сказать про этот север крайний,
Город заполярный – Воркуту?
Жизнь идёт и сколько не горбать ты-
Не приблизить юности мечту.

Мне хотелось жить на море синем,
Где сейчас магнолии в цвету,
Голова уж серебрится инеем,
Я ещё лелею ту мечту.