Андрей Старовойтов - Струны – нервы. Сборник стихотворений

За бесконечным негатива гневом,
С лишённым света дней весенних злом,
В завязанном на смерть морским узлом,
С надеждой мнимой в то, что повезло
Родиться справа, слава Богу, а не слева,
Вкушая правду-матку несусветной лжи,
Довольствоваться жира благами других,
Смиренно поминать тот, что утих
Огонь в груди… Не разгорелся… Тесно!
Наполнен смыслом, как «Над пропастью во ржи»
Или пустой, как нынешнего рока тексты…
Пытаться достучаться до стены
Горохом или бисером до хряка,
С серьёзной миной, либо грызлом забияки,
Глаголить истину иль правду вякать,
О собственной инертности грустить и ныть
И толоконным упираясь лбом
В те плиты, что от шёпота качает,
Земные горести, и беды, и печали,
Что провожали, были вместе иль встречали,
За тонким зАмки прятали столбом,
За чёрным франтом в красных мокасинах,
За полнотой затянутой в лосины,
За раненным, идущим с флагом белым,
Сжимающим в кармане парабеллум,
Где мил не будет вечно тот насильно,
Под маской благодетеля кто вор,
Там и сейчас в бреду моя Россия,
У края, но слепая до сих пор!

Воля народа – скольких то желание персон?
И, если большинства, тогда не уразумею:
На стороне чьей недостаток голосов,
Те не народ? Не граждане с неверным мнением?

Толпы молчание персонально ли?
Пассионариям тем, кто прогрессом управляют,
Массы народные за ними, чтоб пошли,
Самим народом надо быть! Цепь кольцевая…

И для кого насущный поиск перемен?
Здесь подавляющий процент и так доволен
Стабильным выживанием, в обмен
На шаткий мир, отдав свободу воли.

Народ тот сгорбленный, что ищет стать
В подпитии, устал настолько от спиртного,
Что всю неделю будет отдыхать
Дабы на выходных устать по новой.

И между этим пролетает век,
Сиюминутный для планеты и природы
И в том истории урок, что Человек-
Не часть, того о ком заботится, народа!

Вот ты, скажи мне: где взять время?!
Изъять из дочкиного воспитания?
Из тела чистоты и духа содержания
Его украсть, чтобы примкнуть к богеме?
У службы умыкнуть, что поит, кормит?
У сна ли, что трудиться позволяет?
Те несколько минут, что позволяют в форме
Себя держать, забрать их должен я ли?
Или с супругой бросить разговоры?
И чтение книг, статей и в мире
Не обращать внимания на события, споры,
Сужая круг, что ныне столь расширен?

Ради чего? Чтоб реализоваться!
Марать бумагу до тех пор, пока узнают,
Мне мировое не придёт признание
И в своей нише не устану развиваться!

Только, получится ли много в заточении,
Уединении и уходе от реальности насущной,
Раскрыть читателям сюжетов, мнений
И интересно будет им читать и слушать?
Ведь, окружающая жизнь в своих прикрасах,
Перипетиях, болях, радостях, различиях,
Пищу тому, кто чувствует её, к рассказу,
Дарует, а не времени наличие!

Я колесом для белки заменил сознание,
На место бегуна туда отправил мозг,
И вместо мироощущения с созиданием,
На струны нервов раскалённый вылил воск.

Сводки событий грязных мне глаза печалят,
Общение заменяет желчь на монитор,
И плот семьи из гавани моей отчалил,
Пока террором грезил я остановить террор!

И радость незнакома мне, молчу о счастье…
И солнце заслоняет лента новостей.
Мой воин покорился дум тяжёлых власти
О злодеяниях банд под масками властей!

Ныне не греет душу русская природа,
На близких вымещаю, не по адресу, свой гнев,
Предназначаемый предателям людского рода,
Которых жгу в мечтах на праведном огне.

Но только вот загвоздка – никому нет дела
До злобных фраз, летящих прямо в пустоту
И, чтобы не сгореть душою с бренным телом,
Обязан я за полем брани видеть красоту.

Ведь с мельницами ветряными бой не стоит
Яичной скорлупы, с дефектами гроша,
Если средств предвкушение цель размоет,
Забуду коли за кого болит душа!

Я в свете дня уйти хочу в ночную темень
И исполняется тот час по мановению
Волшебной палочки, её прикосновением
К солнцу, то странное моё хотение.

Мне приторно-горьки все звуки мира:
Пищание монстров, что умами завладели,
А голоса кругом, что ересь мелют,
Уже души не заглушит сатира!

Я в тьме ночной ищу тот лучик света,
Который мне надежду на свершения
Позволит вновь искать в несовершенном
Мире, не том, а жив покуда – в этом.

Мне привкус крови режет губ укусов раны,
Костяшки сжатых кулаков в обморожении
И я, в бессмысленном на близких раздражении,
Осознаю, что не успею… Слишком рано!

Я в летний зной хочу вдыхать зимнюю вьюгу,
Мне ненавистен пот, что делает слепыми
Подслеповатые глаза, а воду ныне
Дают нечасто и за страшные заслуги.

Мне не испить воды той – красной, вязкой,
Ведь рот зашит мой нитками из стали,
Как не уехать в дальние мне дали
Из-за того, что груз к ногам привязан…

Я в зимний холод так тепла желаю,
Что с жаром пробуждаясь вновь в сугробе,
Словно в монашеской для покаяния робе,
Которая всю грязь души скрывает.

Мне сей наряд, ну хоть убей, не по-размеру.
Он мне велик, по швам от этого трещит он,
Ведь на меняющих масштаб рассчитан,
Для тех, не верит кто в свою же веру.

И я покой ищу в раскатах грома,
Как в тишине мне нерва словно не хватает,
А время шепчет, мол: «Судьба такая,
Коль вы в гостях теперь, когда вы дома…»

А я так ликовал, сиял от счастья радостью
И жизнь казалась мне теперь прекрасным сном,
Лишённым бед, забот, любой лишённым гадости.
В прыжке застыв парил я, в негу, затяжном.

Друзья мне стали лучшими все поголовно дальние,
Из ненавистного в «навистный» превратился труд,
Я чувствовал себя уютней, чем под пальмами
На острове тропическом и не считал минут.

Но как-то незаметно, для себя негаданно
Озлобленность внутри волшебный мой настрой
Заставила шарахнуться, как будто чёрт от ладана,
Сломав в момент гуманистический устрой.

Я загрустил, задумался о быта неприглядности
И начал злиться на врагов с тупицами вокруг,
Я стал понур, озлоблен, в заурядности безрадостен
И осознал, что нет друзей, как нету и подруг.