Сергей Смирнов - Голос Камня

Когда в часах закончится песок,
И за собой поманит свет Луны.
Увижу милой девушки лицо,
Ее глаза, которые грустны.

Сорвутся вниз листы календаря,
И проплывут туманы по реке.
Я вспоминаю столько лет подряд
Ее улыбку на моей щеке…

Недолог век поэта на Земле,
Сгорит строка… Или пойдет ко дну.
Читал стихи я многим на заре.
А, вот любил, наверное, одну…

По распахнутой серой глине,
Треск аккордов затертых струн…
Пустота шелестит
…в камине.
Силуэты остывших лун.
В кошки-мышки играет пламя…
Буквы жмутся
на край листка…
Не сгореть бы, оставить память.
Дым смеется в ответ,
Пускай…
В колыбели дитя без глаза
тычет пальцем
в жестокий мир…
Мириады бездушных масок
ждут чуму,
чтоб устроить пир. Без труда…
Молчаливым рыбам
продлеваем неспешный быт,
Черепаха почила с миром.
Скоро сдохнет последний кит…

Там, где ветры срываются с места,
И закатные искры в крови,
Вышивает рубашку седая невеста
И не смеет поднять головы.

Ей противна пустая дорога,
Режут душу чужие следы…
Она верит, надеется, ждет у порога
От рассвета и до темноты.

Зажигает свечу у окошка,
Чтобы милый не сбился с пути.
В полудреме лежит, лишь услышав сапожки,
Побыстрее к крыльцу подойти.

Ее дети давно отдыхают,
Теплым пухом им стала земля.
А она все молчит и узор поправляет,
Стежка к стежке ложится петля.

Ее тело иссохло от боли,
Алых губ жар давно уж угас…
Вспоминает того, кто шептал ей с любовью:
«Нет прекрасней твоих синих глаз»

Там, где ветры срываются с места,
И закатные искры в крови…
Появились два озера цвета небесного.
Не посмеешь поднять головы.

Я готов отпустить себе пейсы,
С Минарета горланить Суры.

Приготовить Прасад для Кришны,
Быть прилежным мадхьямой Гуру.

На Купала пройти сквозь пламя,
И в Байрам заколоть барашка.

Заковать свою плоть в вериги…
Обрезание, пусть, не страшно.

Душу в жертву любому Богу,
Тело снова пусть станет глиной…

Я взамен попрошу немного:
Сто двеннадцать минут с любимой.

Безмятежна Земля в полумраке,
Пьяный ветер щекочет листву.
Твои губы – кровавые маки
Дозу страсти отведать зовут.

В легком платье из лунного света,
Ты сгораешь в объятьях моих.
Соловьи до утра будут петь нам
Серенады о вечной любви…

Твое тело измученно лаской
Извивается словно змея.
На мольберт потаённые краски
Разольем ничего не боясь.

Эхо звонкое стоны подхватит,
Унесет, растворит в облаках…
Я люблю тебя, милая Катя…
Незаметно мелькнет на губах.

Молчали пустые окна, в такси разъезжались слухи,
Земля покрывалась снегом, опавшим лебяжим пухом.
Склонился фонарь печальный, бездушный немой свидетель,
А люди бежали мимо, спешили в домах согреться,
Укрыться от диких криков, сакэ успокоить сердце…
Напрасно звала на помощь, покинули быстро силы,
Прошли безразлично люди,
по краю ее могилы.
От боли сжимала зубы: «За что мне такие муки?»
Застыли железные стрелки, минуты тянулись вечно,
Удары, ожоги, пытки, насилие – все от скуки…
Надежды спастись испарились, и тело сплошные шрамы,
Убейте меня, молила…
Три месяца билось сердце, три месяца дикой драмы.
Но смерть пожалела Дзюнко, окутала ярким светом,
Туннель оказался бочкой, залитой густым цементом…

Я не буду желать тебе счастья,
И не стану любви желать,
Я хочу тебя, милая Настя,
Просто молча и крепко обнять…

Я не стану сорить словами,
Не посмею дарить цветы,
Все что было когда-то с нами,
Очень скоро забудешь ты.

Завтра день твоего рожденья.
Восемнадцать. Придут друзья.
Дождь осенний всплакнет капелью…
О тебе вспоминаю я…

Будет праздник, подарки, радость,
Тосты, свечи, цветы, хлопушки…
Я желаю чтоб все сбывалось!
С днем рожденья, моя Настюшка…

Расскажи мне, холодная осень,
Почему ты идешь вслед за летом?
Листья желтые под ноги бросив,
Помолчишь и прольешься ответом…

Капли звонкие прячутся в лужи,
Ветер свищет мелодию улиц…
В ритме вальса деревья закружат,
Фонари рассмеются сутулясь.

Заскрипит старый мост поднимаясь,
Разрезая Невой наши судьбы…
В полумраке в волнах растворяясь,
От несчастной любви отдохнуть бы…

Пеплом в дым ли, птицей вниз.
Выбор есть, или кровь пить..
Светом стать, да отбросить тень,
Окунуться в ночь – перекрасить сны..
Перерезать луч гильятиной штор.
Отвернуть часы от счастливых глаз —
От бездумных фраз, от бездушных масс.
Схорониться мне, да река быстра
В пламени костра берега горят,
Но стоят мосты…
Кто продолжит путь, обретет весну,
Кто задержится – на траве росой…
На щеке слезой
…свой окончит век.
По пути ли нам?…

Листья осенние ранами рваными,
Сапогами в черную плоть втоптаны,
Тучки серенькие, ветрами буйными
в клочья порваны…
Шторы задернуты не пробиться лучику теплому
Сквозь бутылочное горлышко,
Отверстие в памяти..
Через него всю боль не выскоблить
Или воском залить или кляп заткнуть..
С пустыми ведрами на судьбу пинать
Коромысло подать да слезами залить.
Стороной обойти да следы замести
..на чужом снегу.
В воду с разбегу… Душу не сберегу…
Замолчи кукушка – дай отдохнуть…

Коридорами светлыми, длинными,
Узкими полосками, яркими пятнами.
Костями раздробленными, чердаками
Пыльными в сундуках
Разложены мы, похоронены мы…
Не мы рыбы, рыбы немы не до нас рыбам
В мутной воде плещутся, скрещиваются,
Рельсами длинными переплетаются,
Псами цепными кусаются, обнимаются,
Руки друг другу жмут, милуются —
Не нарадуются… к чужим душам подбираются,
Окурки о гобелены тушить не стесняются..
По теплушкам в разные углы разбредаются
На хозяина обижаются. Страх глаза колет
Не вздохнуть, сквозь зубы улыбаются
И на ус мотают наматывают…
Далеко нам до них..мы все черные
Обреченные..строем не идем плясать не бежим
под гармошку, дуду чужую не признаем.
Тишина наш друг не продать не купить
На гитару только сменять, смеясь от
Папиросного дыма..
До дома далеко в гости не приду
Тело свое проведать…