Максим Чернышенко - Рифмоплёт. Стихи

Я рифмоплёт, но рифма не от Бога,
Она идёт с душевного порога,
Где я упал оплёванный Судьбой,
Где вытер ноги об меня друг мой.
Свою тоску черчу пером в блокноте,
Мазок к мазку, в словесном обороте,
Боль уложу бурлящую внутри,
Эмоций бурю отпустив с цепи.
В строку волью я все свои пороки,
Туда вобью мозгов своих заскоки,
Отбросив стыд, сниму покров с души,
И взвою, словно пёс в ночной тиши.
Себя пишу, клонируясь в бумагу,
Едва дышу из слов ваяя сагу,
О жизненном пути своих надежд,
Раздавленных толпой тупых невежд.
Я тоже гад, каких вокруг немало,
Всё маскарад, где маска мордой стала,
Сорвав её с себя теперь тону,
Под грузом правды я иду ко дну…

стих-трансформер (катрены раскладываются в шестистишия,
что меняет звучание произведения)

Я рифмоплёт,
Но рифма не от Бога,
Она идёт
С душевного порога,
Где я упал оплёванный Судьбой,
Где вытер ноги об меня друг мой.

Свою тоску
Черчу пером в блокноте,
Мазок к мазку,
В словесном обороте,
Боль уложу бурлящую внутри,
Эмоций бурю отпустив с цепи.

В строку волью
Я все свои пороки,
Туда вобью
Мозгов своих заскоки,
Отбросив стыд, сниму покров с души,
И взвою, словно пёс в ночной тиши.

Себя пишу,
Клонируясь в бумагу,
Едва дышу
Из слов ваяя сагу,
О жизненном пути своих надежд,
Раздавленных толпой тупых невежд.

Я тоже гад,
Каких вокруг немало,
Всё маскарад,
Где маска мордой стала,
Сорвав её с себя теперь тону,
Под грузом правды я иду ко дну…

Удар волны сминает паруса,
В тисках стихии стонет каравелла,
Стянуло чёрной хмарью небеса,
Вой ветра глушит крики и слова,
Добыча в лапах бури ослабела,
Глумится шторм безумством божества.

Утёсы близкой гибелью грозят,
Встав на пути отвесною стеною,
А нити якорных цепей гудят,
Из сил последних смерть держа в узде,
Цепляя якоря за дно морское,
Пытаясь выжить вопреки Судьбе.

Не равен бой, крен, мачты над водой,
В трюм хлынула беда потоком пенным,
Бушует море в ярости слепой,
Кувалдой бьёт волна, круша борта,
И ветер воет голосом надменным,
Пучина ждёт, раскрыв свои уста.

С души срывая ужаса покров,
Матросы шлюп спасательный спускают,
Гребут, молясь, стирая руки в кровь,
До хруста напрягают свой хребет,
Кривясь, в упорстве губы в жгут сжимают,
Борьба идёт, Надежда дарит свет.

Пробитый борт, упала мачта,
Картечи свист, вся палуба в кровИ,
Ушла изменщица удача,
Своей любви убрав фарватер,
Незримым мановением бровИ,
Пиратов судно дав в кильватер.

Недолго длилась гонка в море,
Весёлый Роджер пушек залп даёт,
Торговый барк скрипит от боли,
Идёт волною смерти ужас,
Среди матросов паника встаёт,
Надежду на победу руша.

В борта крюкИ впивают жала,
Бой быстро переходит в абордаж,
Песнь стали сабель зазвучала,
Задав кураж пиратской злости,
От жажды крови впавших в буйный раж,
Огонь, дробят пистоли кости.

Нет жалости, как и пощады,
У этих, в облике людей, зверей,
Все канут в синь морской прохлады,
Рыб брюхо плотью насыщая,
Не будет на могиле их гостей,
Лишь крабы, в череп забегая…

Кулак обмотан мокрым полотенцем,
Удар по рёбрам слепит вспышкой в голове,
Печёт глаза свет лампы красным перцем,
Везде болит, туман крадётся бреда,
Под потолком подвешен, будто в страшном сне,
Одной ступнёй касаясь табурета.

Идёт допрос по самой «строгой» форме,
Контузило в бою и я теперь в плену,
И время больше нет, боль стала нормой,
Слилось всё в ад, не будет мне пощады,
Я враг врагу, глотая кровь свою, ору,
Ломает Волю боль кругами ада.

Удар, вопрос, я отвечаю криком,
Слова забыл, мне не нужны они теперь,
Рычу, рыдаю, вою смехом диким,
Язык прокушен, для битья я груша,
Желаю жить, но скоро смерть откроет дверь,
Лёд страха стужей наполняет душу.

Заволокло спасительною тьмою,
Сознание ушло, сменяя боль на мрак,
Открыл глаза, разбуженный водою,
Старик сидит, смотря тяжёлым взглядом,
Вложив стекло в ладонь мне, сжал её в кулак,
«Убей себя, уже ты с Богом рядом».

Зажав стекло, собрав остатки Воли,
Бездумно, напрягаясь из последних сил,
Разрезал руку от локтя к ладони,
И жизнь потоком хлынула из тела,
Охранник, появившись, матом завопил,
Я ухожу… Я выбрался из плена…

Тащит волоком себя
Сквозь препоны неурядиц,
Смерти вопреки любя
Жизни проходящий глянец,
Видно то его стезя,
Жаждать, что ему нельзя…

Быстро молодость прошла
В беге за Удачей зыбкой,
Опустела вдруг мошна
И Судьба, с кривой улыбкой,
Кинула в людское дно,
Где лицо у всех одно…

Память душу крутит зло
Разум горечью съедая,
Оживляя, что ушло,
Что смела волна лихая
Глупости тех юных лет,
Всех былых обид и бед…

Он бредёт понурив взгляд
На обочине событий,
Доле он своей не рад,
Роком мир его разбитый
Не вернуть уже назад,
Он при жизни канул в ад…

Пряча от людей глаза
С ветром он ведёт беседы,
По реальности скользя,
Где деяния воспеты
Избранного круга лиц,
А не падших в самый низ…

Пусть живёт как зверь порой,
Странник, бомж, изгой, эпитет
Применим к нему любой,
Кто угодно, но не нытик,
Не ворчит, смирился он,
Всё с собой и весь мир дом…

Пушистый, ласковый комок,
Свернулся на моей ладони,
До дрожи под дождём промок
Котёнок – маленький, бездомный,
Жестоким миром он гоним,
Бродячий пёс идёт за ним.

Еду себе привык он красть,
Ведь не стоит нигде та миска,
С которой налакавшись всласть,
Бежал во двор играть без риска,
Что пёс, со злобою рыча,
Порвёт в лохмотья сгоряча.

Реальный мир вокруг суров,
Среди величия людского,
Ему, живущему без слов,
Одна борьба за жизнь знакома,
В слепой погоне за едой,
Пройдёт он весь свой путь земной.

Бак мусорный со псом деля,
Кто первый влез – поел сегодня,
Воняя мерзко опосля,
Но всё равно ещё голодный,
Брести он будет день за днём,
Пока не сдохнет за углом.

Комочек на ладони спит,
Впервые рук тепло почуяв,
Какой-то весь смешной на вид,
Прижать его к себе хочу я,
И пусть он очень дурно пах,
Теперь Судьба в моих руках.