Антоний Волхонцев - Запрещенная реальность. Творчество странного юнца

Минутная блажь,
Покои судьбы —
Игра.
Смиренный мираж,
Чужие мольбы
Добра.
Ну и что?
Где она?
В каком краю тень?
Где встретишь ее
Теперь?
Святая судьба
И райская плеть —
Вина…
Чужого раба
Столь близкая смерть
Дана…
Ну и что?
Где она?
В каком краю тень?
Где встретишь ее
Теперь?
Победный вираж
И тени вины —
Антракт…
Пропал экипаж
Минутной войны —
Закат…

Спасибо. Как красивы краски лиц,
Румяна Солнца и Зерцала Океана…
У вечной Красоты нет тяжести ресниц
И вечная Краса как вечная Нирвана…
Сансара бытия – великая тирада,
И двойники даны ребёнку для забав…
Под краски золотого водопада
Нас душит жалостью весенний Болиглав….
Как смотрит – мысли рвутся всуе,
А как гласит, так тризна для ушей,
Семнадцать лет в порочном поцелуе,
Семнадцать лет порочных миражей…
А где – то рай… Освет звезды сомнений
И сажень слов в округе пустоты —
Семнадцать лет обидных сожалений,
Семнадцать лет блаженной слепоты…
И наяву не талисман деревьев крестных,
А пегий пёс, стражащий наготу,
И лишь один не выживший у бездны
Услышал в краткой сказке тишину…

В мои весенние досуги
Набухали почки лживых лет.
А долг и боль-
Прожитые супруги
Оставили
Неизгладимый след.
Меня манило
Солнце золотое,
Манил меня лучом
Закат,
Но боль я видел
В аналое
И долг мне был,
Как старший брат.

Я был глуп, я был глуп, я был глуп,
Я не знал, что мечты – это пошло…
В мой истерзанный гравием труп
Горечь вонзили калёной подошвой…
Ну а то, что в душе, неотвратно
Будетенит российская муть.
И гримасой своей безвозвратной
Заставляет огонь всколыхнуть.
И стена горьких слёз, как закаты —
Каждодневная страстная руть….
Драгоценные камни сквозь латы
Прорубают плебейскую грудь.
И те тайные тенестремленья,
И та тайная связь голосов —
Не приму от неё ни моленья,
Не приму от неё парусов…

Утопи, река, мою печаль,
Утопи и в море, и в коралле,
Дай ответ в едином мадригале
Отчего вся жизнь моя – хрусталь?
Отчего я жду, как мир, покоя?
Отчего я жду, как миг, мечту?
Книгу новую с ответом принесу,
Унося ответы в высоту…
Я желаю эхо золотое.…
Ждать…

Отхлебнуть глоток живой водицы,
Отхлебнуть мечту свою как плоть,
Где есть трепет пред горячею жар – птицей,
Где есть время мысли побороть,
Где есть правда и как тень обманы,
Где есть мир и солнце в полудне,
Где таланты света многогранны
И бессмертны, как Алан Фурнье,
Где Есенин рифмой правит смело,
Маяковский лесенкой поет,
Где Державин солнышком согрел их,
И где творчество в поэзии живет!

О, ночь! Даруй покой и славу,
О, ночь! Даруй покой и сон!
Даруй усталой мысли разум
И страсти целый стадион!…
Даруй цветы! Даруй печали!
Даруй мою нелепую стезю —
С Солнцем цветы нови повенчали
Тёмную от Времени петлю,
С Солнцем цветы нови повенчали
Моего небесного отца
С самим собой. С тщеславьем мира. Светом.
С Правдою и Ложью на Планете.…
И ответ один – в твоих глазах
Песни лета
На рассвете
Прозвучали!

Гляжу я на Солнце.
На Солнце печать.
Гляжу я на Солнце —
И нечего ждать.
Не ждать ничего….И ни пасса
Ни мне не пошлют, ни Концу,
Не сплетут мне мечту из атласа,
Не доверят судьбу подлецу!
Но миру ответ не алэтта,
И миру ответ не мечта.
Здесь миры ответом Поэты.
И миру ответ Красота.

Есть люди те, что вдохновляют словом,
Кто действием, кто сказочным огнём,
Кто тризну вещит вечным веколовом,
А кто вещает воду листным хрусталём.
И эти люди – дети нашей славы:
Где Ад, где Рай – вовек не разберешь.
Где Ты – Святой, а где тиран Кровавый,
Где Ты из снега в мае прорастёшь…
Ответ Небес нам вещит дело —
Рассказ забыт и правда не свята…
И мир в безжалостии смелом
Завиден, как чужая красота.

Не писал я стихов очень долго —
Мою плоть замотали дела…
И судьбой одинокого волка
Распорядилась
слепая двустволка…
И, как будто бы, яд не в стакане,
А как будто звучат песни зла —
Мама слепого волчонка
Мир для него берегла.
Но подобное —
боль и обида
От «друзей» вдруг услышаны враз —
«Хватит живать инвалиду!
Хватит – и это приказ!»…
А теперь смотрит мама понуро
На убитого сына людей…,
Так и люди хвалу трубадурам
Больше ценят, чем жизнь сыновей.

Я писал о любви и о смерти,
Я писал обо лжи и снегах,
Плач души не моей тенью вертит
Излагая Россию на чистых листах.
А я – не я… Посредник тени
И сути нет во мне, как в полке без гвоздя —
Застыли лики Солнца вечною сиренью
Дождями правды светы бороздя…
И ожиданьем мир томя за правду
Они карают вдох и выдох янтаря-
Ломая стон как вечную преграду,
Мы слышим годы в горне календаря.
И годы нам дают не свет в камине,
А казни, ложь и тени страшный дней —
Как будто фальшь на вечной мандолине,
Как будто явь предсмертных миражей……
Но яркий гром, как праведная чаша,
Наполнит нас теплом Великого Огня —
Оно, как листья граалей эпатажа
Даст новую Надежду для меня.

Скажите мне, куда девалась правда?
Куда ушли признанья и мечты? —
Убиты были радостными «завтра»
В богатстве слов. А в правде – нищеты.
Скажите мне, куда девалось время?
Куда девалось злато простыней?
Неужто древо мыслей – это бремя?
Неужто правда – это прихоть королей?
Неужто чрево лжи холерой тени
Захватило мысли парой фраз?
Ужель настало ль время восхищений
Стрелой, пронзит в упор что между глаз?
Настало ль время тенью преступленья
Больше восхищаться, чем мечтой?
Настало время ложью откровений
Развеять Правду… Поклониться пред судьбой…

Я жил на заре всех веков и зарений
Я жил на заре городов и людей… —
Самый важный свидетель паденья империй,
Созерцатель портретов великих дождей…
Я видел рожденья Египта и Рима,
Я видел паденья арабов и кхмер…
История… Так протекает незримо…
Она – это сила. Она – силомер…
Я увидел Россию и Польшу,
Я видал и монголов, и степь…
И стран становилось всё больше и больше…
И мир начинал… Начинал свирепеть…
Я – это свиток в подземном архиве…
Я – гобелен, исторический факт…
Я – историзм. И в моём лейтмотиве
Лежит то, что было. И так каждый такт.