Елена Иконникова - Метафизика. Сборник стихов и переводов

Я на море приезжал каждый год,
Да старик куда-то вдруг запропал…
Серой моросью закрыт небосвод,
Потеряшкой ветер вьётся меж скал.

Ненастное время – и серость, и сырость, и хмарь.
И птицы давно улетели отсюда на юг.
К финалу тяжелого года бредёт календарь.
Спираль моей жизни выводит таинственный круг.

Долги прошлых лет накопились, и требуют дань.
Придется заняться отложенным очень давно…
Я буду вставать, выходить в предрассветную рань,
Разглядывать мир как крутое цветное кино.

Утаптывать снег, слушать треск от замерзшей сосны,
Выискивать дятла по стуку и белок пугать,
Неметь, цепенеть перед призрачным ликом Луны,
Цепочки звериных следов на снегу разбирать,

И будут поленья в печи и покой на душе.
Вернусь к Рождеству. Не скучайте! Явлюсь ровно в шесть…

Под Новый год, разбившись в пары,
Мечты вальсируют над нами.
Я лодку закажу, и парус,
Чтоб в море выходить с друзьями.

Нам ветер волосы взъерошит,
И о любви проплачут чайки,
Девчонка в платьице в горошек
Улыбчиво махнёт с причала.

Мы будем петь про дождь и вьюги,
Про птичьи трели на рассвете,
Рыб косяки со всей округи
Послушно прыгнут в наши сети.

Затихнет ветер, вновь застонет
Под древним небом цвета стали.
Колумб и Дрейк в одном флаконе,
Направлю флот в седые дали.

Ночной покой откроет дверцу
Для размышлений и мечтаний,
Отправлю за борт с лёгким сердцем
Балласт бесплодных ожиданий.

И я приму, как дар, как чудо
Всё то, что есть. И то, что будет.

Моя таверна на краю света —
Полгода стужа, десять дней лето,
От ветра ходит ходуном крыша,
Живого – сосны, чайки да мыши.

Бывают люди: пьют, едят, спорят.
То челн рыбацкий принесет море,
А то из леса, да через мостик
Придут охотники погреть кости.

Налью, как водится, сперва сотку
На можжевеловых ветвях водки,
Трески солёной да грибов разных,
Морошки с мёдом – вот и весь праздник.

Расскажут, что и как в большом мире:
Кого хоронят, кто заплыл жиром,
Какие козни строит нам запад,
Чьи кости в наших захрустят лапах.

Под вой ветров и треск огня в печке
Чуть слышной поступью идёт Вечность…

Лесною тропкой я гулял.
Направо – озера провал,
Налево звуки топора —
Там стройка с ночи до утра.

Чуть в стороне, среди ветвей
Лежала лодка килем вверх.
В борту – гигантская дыра,
Торчат оттуда стебли трав.

И мир вдруг замер и поплыл,
Я вспомнил, что давно забыл:
Июльским солнцем мир залит,
Дед лодку во дворе смолит.

Отец на веслах, я и брат
Плывем – до жути каждый рад.
Ладошку за борт, и ловлю
Рукой упругую струю.

Зимой дед не любил сидеть
Без дел. Вязал рыбачью сеть,
Корзины плёл, точил топор,
Готовил для шкатулок шпон.

Он умер – скоро тридцать лет.
Наш дачный дом приник к земле,
Семья разъехалась на юг,
От лодки – цепь да ржавый крюк.

Но то со мною – навсегда,
Как лодке дед смолил борта,
И внукам-правнукам отдам
Шкатулку, что он сделал сам.

Над Ленинградом снегопад.
Мне снег сегодня друг и брат,
Он невесомым полотном
Укроет прошлое и дом,
Где мы должны были с тобой
Жить нераздельною судьбой.

Но жизнь – коварная карга:
Из друга сделает врага,
Любимую уводит прочь,
Тебя выбрасывает в ночь.
Один нечаянный звонок —
Ты вдруг не нужен, одинок.

И не поможет ни авто,
Ни новомодное пальто,
Ни запах свеженьких квартир —
В руках рассыпался твой мир.
В его стерильной белизне
Нет места чуду и весне.

Но завтра, завтра новый бой —
Я Случай позову с собой.

Над Ленинградом снегопад…

Незадернутыми на ночь шторами

выдаёт одиночество комната.

Облупившимися коридорами

я бегу в никуда, в кровь исколотый

не-звонками твоими вечерними,

неприветивостью стылой осени.

Прошлое прорастает потерями,

висками с проявившейся проседью.

Камень летит с горы,
Гул глушит все вокруг.
Хлопанье сотен крыл —
Птиц гонит прочь испуг.

Сонный уют долин
Не пощадит обвал.
Мальчик с пригоршней слив
Хмурится – кот пропал.

Впитываю пейзаж —
Прежним ему не стать.
Нежная бирюза