Людмила Байрачная - Я, наверно, из прошлого века. Сборник стихов

Просто как-то однажды ты встретишь ЕГО —
Твоего до рубцов на измученном теле.
И поймешь, всё, что было, – пустяк, ничего.
И не стоило даже жалеть о потере.

Гордый нрав, молчалива, во взгляде усталость,
Сжаты губы упрямо, чуть вздёрнуты плечи.
Про таких говорят: «Недотрога», «Зазналась».
А кто знает, несмело шепнёт: «Время лечит».

Она тихо скулит, пряча боль под подушку
За закрытыми окнами в темной квартире.
Но упорно судачат ей в спину старушки,
Вспоминая того, при погонах, в мундире.

Его твёрдую поступь по старой брусчатке,
Неизменный букет бледно-розовых роз.
Ярко-белые – солнце слепило – перчатки,
И застывший в глазах, словно камень, вопрос.

Жаркий май, их горячие, пылкие встречи,
И её звонкий смех над берёзовой чащей.
Как он кутал в мундир её хрупкие плечи
Средь вечерней толпы, неустанно спешащей.

И как двор опустел в одночасье в июне,
Как потухли глаза за широкой оправой.
Как она из веселой всегда хохотуньи
Стала гордой, надменной и величавой.

Ни пол-словом она никому не призналась.
Лишь однажды всплакнула прилюдно под вечер.
Про таких говорят: «Недотрога», «Зазналась».
А кто знает, несмело шепнёт: «Время лечит».

Ты давно запустила безумье по венам.
Кровь бурлит от случайно услышанной фразы.
Возвела в семь аршинов бетонною стену.
Тихо молит пощады измученный разум.

Ты других не услышишь – бетон не пропустит.
Подослепла душа в бесконечных метаньях.
За бравадой ты прячешь банальную трусость
В своей пустотелой среде обитания.

Ты забыла, как ярок пурпурный закат,
Как прекрасны влюбленные в зиму рассветы,
Как кружило весельем кольцо эстакад,
Как шуршали вдвоём по заросшим кюветам.

Растеряла привычную лёгкость шагов,
Растоптала бездумно зачахшую веру.
Льется злость на себя, не щадя берегов,
В твоей темной, унылой и затхлой пещере.

Ты себя износила, срываясь на крик.
Пустота – твоих будней, увы, повседневность.
Впереди ничего. Безысходность. Тупик.
Застилает глаза беспросветная Ревность.

Ты укрой от тревог мои хрупкие плечи.
В теплый кокон объятий укутай меня.
Я безумно люблю твои тихие речи
На исходе сумбурного, спешного дня.

Окружи меня тайной, вдохни в меня жизнь,
Поцелуем смывая забот хороводы.
В череде одиноких ночей мне приснись —
Я ждала тебя долгие, долгие годы.

В твоих крепких руках я безвременно таю
И теряю способность слагать мысли ясно.
По мурашкам твоим свою душу читаю.
Задыхаюсь, томлюсь. Может, это заразно?

Я в плену твоих трепетных глаз. И спасенья
Я не жду. Ты меня забери на совсем.
Все другие давно не имеют значенья —
Я с тобой поднялась с жизнью битых колен.

Обними меня крепко – мне тебя всегда мало.
Мои чувства давно расплескались безбрежно.
Как же раньше жила? Мне всегда не хватало
Через поры вдыхать твою сладкую Нежность.

Наши чувства истлели, и жаркий костёр,
Что пылал, обжигая любовью запястья,
Всё из памяти всполохом тающим стёр,
Догорая углями в утихнувшей страсти.

В разговорах теперь больше пауз и вздохов.
И не тянет к тебе возвращаться порой.
Ты хороший, я знаю. Я в общем-то тоже.
Только дом стал для нас на цепи конурой.

Незаметно заполнили стены тревогой.
Как два полюса, тянет нас в разные стороны.
Мы давно разошлись по отдельным дорогам,
Только крыша одна, да и та как-то скошена.

И не вздрогнет взволнованно сердце в груди,
Не коснется рассвет жарких тел единенья.
Ты себя не ругай и меня не суди.
Мы из чувств наших выросли, предав забвению.

Отпусти меня.
Я устала в плену твоих скомканных чувств.
Моя вера изношена болью.
Стёрты руки в молитвах.
Я безвольная пешка на поле
в наших бессрочных битвах.
И мой разум сходит с ума
от твоих беспричинных безумств.

Я боюсь вечеров, темноты и
ключа в замке скрежет.
Мне так хочется пылью осесть
на затертых, старых гардинах.
Я ищу утешенье в безмолвии,
книжках и винах
И с волнением жду, когда
в небе рассвет забрезжит.

Мне тебя не понять никогда,
не вкусить и, увы, не исправить.
И не важно, что я уж давно
для тебя ничего не значу.
Я привычно молчу, опуская глаза,
не зову, не плачу.
(Так себе достижение,
но и с ним меня можно поздравить.)

Отпусти, заклинаю!
Просто дверь мне открой нараспашку.
Я расправлю свободно крылья.
И пусть они часто штопаны!
Где-то там, за порогом,
в саду моя гордость закопана.
Мне бы только добраться скорей!
И спрятать её под рубашку.

И тогда жизнь укроет меня,
поднимусь я с колен уставших!
Что есть мочи, срывая голос, прокричу:
«Ну, здравствуй, ветер!»
А вокруг спешащих людей толпа,
счастливо бегают дети.
И тёплым воздухом лета
всё никак не могу надышаться.

В моём городе дождь. Стынет чай на столе.
Сжаты губы. Рассудок отбился от сердца.
Я как будто не здесь. Мысли тянут к земле.
Щиплет соль на рубцах, на душе привкус перца.

В моём городе снег. На плечах теплый плед.
Тот же чай греет мёрзлые руки надеждой.
Уж давно растворился в тумане твой след.
Только мысленно я всё ещё где-то между.

В моём городе май. Сладко пахнет сирень.
Я учу себя заново жить и смеяться.
Восемь месяцев долгих, две недели и день.
Бухгалтерия чувств разучила влюбляться.

В моём городе пух. По утрам крепкий чай.
Я расправила крылья – готова к полётам.
Больше писем не будет, номер стёрла, прощай!
Ты остался на фото пустым эпизодом.

Ты здесь. Присядь со мною рядом.
Не нужно слов. Молчи, прошу!
Дай прикоснуться к тебе взглядом.
Смотри, уже ровней дышу.

Прижми к себе случайной болью.
Молчи! Я всё скажу сама.
Мы отыграли наши роли.
Давно уж на дворе зима.

Весной холодной ты ушёл.
Я не простилась, извини.
Дул ветер, мелкий дождик шёл,
Толпа людей, асфальт в грязи.