Светлана Севрикова - Корни правы. Сборник стихов

Учись довольствоваться малым.
Снежинкой, каплями дождя,
Клочком пушистого тумана,
Надеждой верящих в тебя.

Минутным счастьем и покоем,
Хлебам насущным («даждь нам днесь»),
И всем, чего ты не достоин,
Но у тебя всё это есть.

Над землёю – листопад.
Листочёт и листовержец…
С детства я мечтал летать.
Черенок – почти не держит.

Ветер резок, ветер – крут.
Крон короны рвутся в клочья!
Почему мне корни врут
о привязанности к почве?

Я готов лететь на свет
мне наснившейся вселенной.
Усыхающая ветвь,
дай на взлёт благословенье!

Мне с единственным крылом -
меж землёй и небом – место.
А срастись с твоим стволом
не сумею, хоть ты тресни!

Листописец! Листовед!
Мы с ним запросто поладим!
С детства я мечтал взлететь
над меня взрастившим садом.

Вот она какая, жизнь!
Под крылом – цветы и травы!!!
Отчего ж не вверх, а вниз?
Неужели корни правы?!

Жизнь это книга. И вот вам начало романа:
Маленький домик за тысячу вёрст от Москвы….
В сенях – корова. А в комнате – фортепиано,
Старый диван и набитые хламом шкафы.

Хлам – это детские платья, колготки и майки.
Девочке скоро пятнадцать. Они ей малы.
Стыдно надеть, а выбрасывать всё-таки жалко…
Пустим на тряпки, которыми моют полы.

Девочка выросла. Только коленки – в зелёнке.
Губы в шелковичном соке, и слёзки в глазах…
Из-за того, что никак ей не купят варёнки.
А без варёнок на танцы, конечно, нельзя…

Туфли, лосины, носочки… На эти обновы
Тратится чуть ли не всё, что приносит отец…
Мальчики просятся в гости… Но в сенях – корова…
Мама не пустит. Давай поцелуемся здесь…

Скоро экзамен. Учёбу совсем запустила…
Красит ресницы, и поздно приходит домой…
Пьяная вдрызг… И расстроена. Как пианино…
Он её бросил и начал встречаться с другой…

Стала хамить. Перестала ходить на уроки…
Что с нею будет? Совсем не готовится в вуз…
Планы на жизнь? Как-нибудь помириться с Серёгой…
Всё остальное решится когда помирюсь…

Стоит ли жить, если мир тебя – не понимает!!!
Бальное платье заказано на выпускной…
В сенях – корова… А в комнате – кто-то играет,
И угрожает сквозь слёзы Серёге Москвой…

Куплен билет. И она уезжает… Сквозь слёзы…
Лишь бы куда-нибудь, лишь бы за тысячу вёрст…
Только бы громче чем сердце стучали колёса…
Только бы звёзд стало больше, чем пролитых слёз…

Сердце, разбитое в первом абзаце романа…
Слёзы, размывшие контуры первой главы.
Случай из жизни, нанёсший смертельную рану
Дому, который за тысячу вёрст от Москвы.

Натянуло фуражку в горошек,
Колупнуло веснушчатый нос,
И в огромных блестящих галошах
Побрело по аллее берёз.

Я его догнала, обласкала,
Попросила зачем-то: прости!
А оно мне сердито сказало:
– Кушай манку и дальше расти!

И румяною липкой ладошкой
Оттолкнуло мой жалкий привет.
Как смешно! Одинокая крошка
Отбирает зелёный билет.

Мой чумазый лохматый ребёнок
Уходил не прощаясь, а так…
За берёзами – тонкие ёлки,
Невозвратного прошлого знак.

Пахло горькой печёной картошкой,
Обгоревшей на летнем костре.
Где-то бродит фуражка в горошек
На такой повзрослевшей земле…

По сельским свалкам, задыхаясь,
Отравлена, больна, ничья
Ползёт, в камыш, в траву вжимаясь,
Моя река – Кильтечия.

Её вода горька как слёзы,
Немой, стихающий упрёк.
В ней – запах тины и навоза.
И подыхающий малёк.

К её воде склонились ивы,
Как детки к матушке своей, -
Водой хрустальной их поила,
И в мире нет реки родней.

Из камышей утята крячут,
Они запутались в грязи.
Река бессильно, горько плачет,
Почуяв гибель впереди.

Грязь. Седина. Пески. Пустыня.
Земля безречна и ничья.
Все реки и моря больные
Как ты, моя Кильтечия.

Белою кувшинкой коронована
Речка у подножия села.
Летом – зацелована коровами,
А зимой от инея бела.

Потрясая огненною гривою
Моется в ней майская гроза.
И блестят из-за кустов игривые
Тёрна черноокие глаза.

Выпуча глазища до макушки,
Лапками болото вороша,
Лаяла сердитая лягушка
На высокий стебель камыша.

Листья жрёт
В поте лица
Злой урод, —
Гусеница!

Гордилось пугало нарядами:
Не птиц пугаю, небо радую!

Лесом, полем, весью,
Испокон и присно
Бёг ручей-повеса,
Искренний, искристый.

Странствующий рыцарь
В золочённых латах
Пил его водицу,
И бедняк в заплатах.

Мне свою судьбу не переспорить,
В гавани твоей не стать на якорь.
Бросила, смеясь, монету морю,
Обещала в поезде не плакать.

До свиданья, мой приморский город!
Я к тебе вернусь однажды летом…
Волны воют вслед: Mеmento mori!
Решкой ли, орлом на дне монета?!

Знаешь, эта ночь – начало лета.
Как куранты, ухнула сова.
Уличные резкие слова.
Дым дешёвой горькой сигареты.
Шёпот листьев.
Хохот пацанов.
Визг девчат.
Собачий лай – что эхо!
Голосом взволнованного эльфа
гитарист, красивый пустослов,
распевает глупые куплеты.
Слушать – скучно!
Не расслышать – жаль…
Но уже расслышала душа:
В этой ночи главное – не это…