Владимир Иванов - Ветер странствий

Впереди горизонт голубой.
Зорька утренняя отблистала…
Нам проститься, родная, с тобой
Часовая стрелка не дала.

Потянул ветер странствий в даль
Завертелись дорожные мили
Только мне, дорогая, жаль,
Что так мало мы вместе были.

Я не знаю, где и когда
Наши тропы опять сойдутся.
Но я верю, моя звезда
Мне позволит к тебе вернуться.

На перекрёстке изменений
Перемешалось все вверх дном.
Так много здесь различных мнений,
Что не годится ни одно.

Здесь происходят столкновенья,
Мир превращающие в тлен.
И вновь дающее рожденье,
Ничто не требуя взамен.

В очередном витке конвульсий
Пространство-время занесло.
Нет больше темы для дискуссий,
Что есть добро и что есть зло.

Лохмотья утренних туманов
Распад основ не в силах скрыть.
Ещё вчера казалось рано.
А завтра поздно может быть…

Июньский полдень по полкам разложен.
Некогда в спешке присесть.
Мир безумен и очень сложен,
Но он такой, какой есть.

Спешу по делам, минуты сверяю,
Глотаю пыльную взвесь.
И ежесекундно что-то теряю,
Но мир такой, какой есть.

В том, что сбежать от себя пытаюсь,
Признать не даёт моя спесь.
Чтоб мир изменился, я напрягаюсь.
Но он остаётся, как есть.

Возможно, я просто за тенью гоняюсь.
Препон на пути не счесть.
Я в этом себе никогда не сознаюсь,
А мир был и будет как есть.

Исход этой гонки любой возможен.
Жить буду «сейчас и здесь».
Мир никому ничего не должен.
Приму таким, каков есть.

Вновь судьба преподносит урок:
Отвернулись друзья,
Близкие не понимают.
Ты в стремленьях своих одинок.
Что ж, порою бывает…

Одиночество, как наказание.
Страх, с которым порою не справиться.
Как от этой напасти избавиться?
Если б мог догадаться заранее.

Почерпнуть бы из книжек познания,
Как суметь без таланта прославиться.
Научиться любому понравиться,
Чтоб добиться в народе признания.

Я готов даже сильно потратиться,
Перекраситься, переиначиться.
Перестать быть самим собой
До фамилии, имени, отчества…
Или лучше принять одиночество?
Этот груз, эту роль, этот бой…

Одиночество – это груз,
Что взвалил на себя однажды.
Паутину сорвав удушающих уз,
Осознал, что пустяк, а что важно.

Отказавшись однажды от шор,
Чтобы видеть мир самому.
Не позволишь свой кругозор
Расширять чужому уму.

Отвернёшься от тех мудрецов,
Что, сгибаясь под гнётом наград,
Топчут память наших отцов,
Прививая «правильный взгляд».

И тогда, вступив на сей путь,
Ты попутчиков больше не ждёшь.
Выметая из мыслей муть.
Вычищая из сердца ложь.

Одиночество – это роль.
И принять её очень непросто.
Неудобства, обиды и боль…
За возможность духовного роста.

Чтобы волю собрав в кулак,
Стиснув зубы, твердить себе: надо!
И хоть раз поступить не так,
Как велит поступать тебе стадо.

Чтоб изгнав из себя раба,
Став свободным от заблуждений,
Понимать, что твоя судьба —
Лишь пространство из направлений.

Чтоб с собою один на один,
Растирая устало мозоли,
Знать, что сам себе господин,
Сам себе выбираешь роли.

Одиночество – это труд.
Напряжение сил и воли.
И не важно, насколько крут.
Важно, что и один в поле воин!

И один, если он – боец,
Если честь для него выше славы.
Не прогнётся под стадо овец,
Не впитает его отравы.

Важно, что, закусив удила,
Не признав компромиссных решений,
За свои отвечает дела.
А не ищет козла отпущений.

И, возможно, всего важней,
Что, приняв идеалы однажды,
Он не слушает дутых вождей
И не верит пророкам продажным.

Одиночество – это бой.
Вызов брошен. Прими. Отклони.
Отвечаешь лишь перед собой.
Но потом никого не вини.

Что не стал тем, кем с детства мечтал.
Что в потоке текущих дел
Кто-то занял весь пьедестал.
А ты даже рискнуть не посмел.

Не решился шагнуть вперёд.
Испугался свой голос подать.
Снова спрятался за «народ».
Внял совету «ещё подождать».

В том, что каждый раз на «потом».
Ты в итоге всю жизнь отложил.
И на склоне лет лишь о том
Будешь думать: когда же ты жил?

Одиночество – это дар,
Что дается в награду сильным.
Кто способен держать удар,
Обливаясь потом обильным.

Тем, чей дух закален в борьбе
Постоянных противоречий,
Кто не кланяется судьбе,
Не страшась ни обид, ни увечий.

Кто всегда недоволен собой,
Но не прячется в ложном притворстве.
Сам себя вызывает на бой,
Состязаясь с собой в упорстве.

В чьей груди сердце птицы живет.
Не желая на месте топтаться,
Отправляет разум в полет
И стремится в полете остаться.

Выбрал роль.
Согласился упорно трудиться.
Подготовился к бою.
Ведь всякое может случится…
Лишь осталось принять этот дар.

Чтоб свободою
Мог каждый день наслаждаться.
Отправлялся в полёт,
Не страшась от земли оторваться…
Научись ещё сбрасывать пар.

Синица упорхнула. Пусть летит.
Что проку в мелкой птахе. Мне бы журавлей…
Вновь в уголочке глаза заблестит
Предательски слеза. Но не жалей!

Я обойдусь без ложных состраданий,
Без мудрых фраз, не нужных никому,
Не сбывшихся ни разу обещаний…
Я обойдусь. Мне легче одному

Следы иллюзий уберу с ресниц,
За недостаток стойкости себя ругая.
Немало в мире есть ещё синиц.
Уверен, прилетит другая.

Где они, дворы моего детства?
Ветер времени перелистнул страницы.
Я всё реже ворошу наследство:
Крики журавля и перышки синицы.

Там всё было ясно и понятно:
Это друг. А это враг. Так просто быть собою.
Боль предательства сильнее многократно.
А обиды, как листва осеннею порою…

Память… С ней легко договориться.
Самомнение всё неприятное сотрёт
Только сердце иногда сильней стучится,
Когда тень из прошлого мелькнёт.