Николай Некрасов - Кому на Руси жить хорошо (сборник)

© ООО «Издательство АСТ», 2017

Словно как мать над сыновней могилой,

Стонет кулик над равниной унылой,

Пахарь ли песню вдали запоет —

Долгая песня за сердце берет;

Лес ли начнется – сосна да осина…

Не весела ты, родная картина!

Что же молчит мой озлобленный ум?..

Сладок мне леса знакомого шум,

Любо мне видеть знакомую ниву —

Дам же я волю благому порыву

И на родимую землю мою

Все накипевшие слезы пролью!

Злобою сердце питаться устало —

Много в ней правды, да радости мало;

Спящих в могилах виновных теней

Не разбужу я враждою моей.

Родина-мать! я душою смирился,

Любящим сыном к тебе воротился.

Сколько б на нивах бесплодных твоих

Даром ни сгинуло сил молодых,

Сколько бы ранней тоски и печали

Вечные бури твои ни нагнали

На боязливую душу мою —

Я побежден пред тобою стою!

Силу сломили могучие страсти,

Гордую волю погнули напасти,

И про убитую Музу мою

Я похоронные песни пою.

Перед тобою мне плакать не стыдно,

Ласку твою мне принять не обидно —

Дай мне отраду объятий родных,

Дай мне забвенье страданий моих!

Жизнью измят я… и скоро я сгину…

Мать не враждебна и к блудному сыну:

Только что ей я объятья раскрыл —

Хлынули слезы, прибавилось сил.

Чудо свершилось: убогая нива

Вдруг просветлела, пышна и красива,

Ласковей машет вершинами лес,

Солнце приветливей смотрит с небес.

Весело въехал я в дом тот угрюмый,

Что, осенив сокрушительной думой,

Некогда стих мне суровый внушил…

Как он печален, запущен и хил!

Скучно в нем будет. Нет, лучше поеду,

Благо не поздно, теперь же к соседу

И поселюсь среди мирной семьи.

Славные люди – соседи мои,

Славные люди! Радушье их честно,

Лесть им противна, а спесь неизвестна.

Как-то они доживают свой век?

Он уже дряхлый, седой человек,

Да и старушка немногим моложе.

Весело будет увидеть мне тоже

Сашу, их дочь… Недалеко их дом.

Всё ли застану по-прежнему в нем?

Добрые люди, спокойно вы жили,

Милую дочь свою нежно любили.

Дико росла, как цветок полевой,

Смуглая Саша в деревне степной.

Всем окружив ее тихое детство,

Что позволяли убогие средства,

Только развить воспитаньем, увы!

Эту головку не думали вы.

Книги ребенку – напрасная мука,

Ум деревенский пугает наука;

Но сохраняется дольше в глуши

Первоначальная ясность души,

Рдеет румянец и ярче и краше…

Мило и молодо дитятко ваше, —

Бегает живо, горит, как алмаз,

Черный и влажный смеющийся глаз,

Щеки румяны, и полны, и смуглы,

Брови так тонки, а плечи так круглы!

Саша не знает забот и страстей,

А уж шестнадцать исполнилось ей…

Выспится Саша, поднимется рано,

Черные косы завяжет у стана

И убежит, и в просторе полей

Сладко и вольно так дышится ей.

Та ли, другая пред нею дорожка —

Смело ей вверится бойкая ножка;

Да и чего побоится она?..

Всё так спокойно; кругом тишина,

Сосны вершинами машут приветно, —

Кажется, шепчут, струясь незаметно,

Волны под сводом зеленых ветвей:

«Путник усталый! бросайся скорей

В наши объятья: мы добры и рады

Дать тебе, сколько ты хочешь, прохлады».

Полем идешь – всё цветы да цветы,

В небо глядишь – с голубой высоты

Солнце смеется… Ликует природа!

Всюду приволье, покой и свобода:

Только у мельницы злится река:

Нет ей простора… неволя горька!

Бедная! как она вырваться хочет!

Брызжется пеной, бурлит и клокочет,

Но не прорвать ей плотины своей.

«Не суждена, видно, волюшка ей, —

Думает Саша, – безумно роптанье…»

Жизни кругом разлитой ликованье

Саше порукой, что милостив Бог…

Саша не знает сомненья тревог.

Вот по распаханной, черной поляне,

Землю взрывая, бредут поселяне —

Саша в них видит довольных судьбой

Мирных хранителей жизни простой:

Знает она, что недаром с любовью

Землю польют они потом и кровью…

Весело видеть семью поселян,

В землю бросающих горсти семян;

Дорого-любо, кормилица-нива!

Видеть, как ты колосишься красиво,

Как ты, янтарным зерном налита,

Гордо стоишь, высока и густа!

Но веселей нет поры обмолота:

Легкая дружно спорится работа;

Вторит ей эхо лесов и полей,

Словно кричит: «Поскорей! поскорей!»

Звук благодатный! Кого он разбудит,

Верно, весь день тому весело будет!

Саша проснется – бежит на гумно.

Солнышка нет – ни светло, ни темно,

Только что шумное стадо прогнали.

Как на подмерзлой грязи натоптали

Лошади, овцы!.. Парным молоком

В воздухе пахнет. Мотая хвостом,

За нагруженной снопами телегой

Чинно идет жеребеночек пегой,

Пар из отворенной риги валит,

Кто-то в огне там у печки сидит.

А на гумне только руки мелькают

Да высоко молотила взлетают,

Не успевает улечься их тень.

Солнце взошло – начинается день…

Саша сбирала цветы полевые,

С детства любимые, сердцу родные,

Каждую травку соседних полей

Знала по имени. Нравилось ей

В пестром смешении звуков знакомых

Птиц различать, узнавать насекомых.

Время к полудню, а Саши всё нет.

«Где же ты, Саша? простынет обед,

Сашенька! Саша!..» С желтеющей нивы

Слышатся песни простой переливы;

Вот раздалося «ау!» вдалеке;

Вот над колосьями в синем венке

Черная быстро мелькнула головка…

«Вишь ты, куда забежала, плутовка!

«Э!.. да никак колосистую рожь

Переросла наша дочка!» – «Так что ж?»

– «Что? ничего! понимай, как умеешь!

Что теперь надо, сама разумеешь:

Спелому колосу – серп удалой,

Девице взрослой – жених молодой!»

– «Вот еще выдумал, старый проказник!»

– «Думай не думай, а будет нам праздник!»

Так рассуждая, идут старики

Саше навстречу; в кустах у реки

Смирно присядут, подкрадутся ловко,

С криком внезапным: «Попалась, плутовка!» —

Сашу поймают, и весело им

Свидеться с дитятком бойким своим…

В зимние сумерки нянины сказки

Саша любила. Поутру в салазки

Саша садилась, летела стрелой,

Полная счастья, с горы ледяной.

Няня кричит: «Не убейся, родная!»

Саша, салазки свои погоняя,

Весело мчится. На полном бегу

Набок салазки – и Саша в снегу!

Выбьются косы, растреплется шубка —

Снег отряхает, смеется голубка!

Не до ворчанья и няне седой:

Любит она ее смех молодой…

Саше случалось знавать и печали:

Плакала Саша, как лес вырубали,

Ей и теперь его жалко до слез.

Сколько тут было кудрявых берез!

Там из-за старой, нахмуренной ели

Красные грозды калины глядели,