Нарине Шахназарян - Slishkomtiho

теперь даже летом, наверное, будут снега,
так что старайся жить сегодняшним днем:
тебе надоест от него когда-нибудь убегать,
и снова придется найти себя именно в нём.

а что до меня, то всё будет лучше, чем,
я ведь справлялась, а значит, справлюсь ещё.
я ведь свободна, словно бесстрашный че,
я ведь бесстрашна, если не брать в расчет,
что у меня за спиной сто тысячи лет,
пара морщин и желание быть как ты.
всё, что ты скажешь про завтра – полнейший бред,
"завтра" не будет, если отсутствует тыл.

если в погоне за счастьем карьера вверх,
значит ни ты, ни семья, ни домашний уют.
значит, я буду такая как все, одна из всех,
тех, кто счастье свое, пока горячо, куют.

впрочем, смысл не в этом, а смысл в том,
что я, как и прежде, буду вполне честна:
и пока мы с тобою вдвоем, и пока мы живем,
и пока наступает в начале марта весна,
ты мне ближе, чем день, прожитый кое-как,
и дороже, чем на безымянном пальце кольцо.
между нами любовь, а не законный брак,
она стоит того, чтобы жить, как говаривал Цой,

а не стараться устроить свою судьбу.

Хотелось спать и рюмку коньяка,
твой теплый свитер и забавный шарф.
и твоя речь могла бы быть легка,
но мелкий дождь решил ей помешать.
ты запинался, забывал слова,
и телефон вибрировал в руке.
(ну что о нас там разнесет молва,
когда тебе я стану вновь никем?)
ты говорил, а я скрывала дрожь
и понимала, мы вот-вот решим,
что без меня (увы!) ты проживешь,
и расстояние будет небольшим.
я думала: ну хоть не заболеть,
дурная осень – серая тоска.
(ну что за город: с крыши полететь
за неимением утесов или скал.)
хотелось плакать, тикали часы,
и мегаполис тихо угасал.
у нас с тобою мог родиться сын,
но ты об этом так и не узнал.

И если ты думаешь, что я в тебя влюблена,
значит, ты окончательно сходишь с ума,
значит, будут рыдать твои дочь и жена,
значит, в этом, мой милый, твоя вина.

И если я думаю, что влюблен ты в меня,
значит, у меня на сердце броня,
значит, мне хватает в душе огня,
значит, грешно на судьбу пенять.

Но если мы до сих пор влюблены друг в друга,
значит, мы в девятом адовом круге,
значит, мы умрем в страданьях и муках,
и в последний момент ты протянешь мне руку,

но я отвернусь.

Да, я стала простой, обычной девушкой с целью -
Я хочу быть хорошей женой и немножко – работать.
Я стихи не пишу и готовить учусь неделями.
Каблуки не ношу, никуда не ввожу себе ботокс.

Я листаю журналы и читаю хорошую прессу.
И я знаю отлично, что происходит в мире.
Но я стала простой, нет изыска в моих интересах.
Я ночами не сплю, но не в клубах ночных, а в квартире.

Да, я стала простой, самой простой, без заскоков.
Я и плачу навзрыд, и кричу иногда, звоню маме.
Я и платья ношу, и кутаюсь в шубу как в кокон.
И гашу каждый раз в душе своей яркое пламя.

Никуда не стремлюсь, не боюсь, но всегда опасаюсь.
Я на риск не иду, на контакт не иду, не худею.
Я не верю в мечты и не жду в далеке алый парус.
Мне комфортнее жить, зная точно, кто я и где я.

Да, я стала простой, обычной такой. Ты доволен?
Я не верю в любовь, не пишу тебе слезных строчек.
И признанием своим я тебя избавляю от боли -

Ты теперь в моей жизни всего лишь маленький прочерк.

стрелочки по циферблату вертятся,
утро сменяет ночь.
ясно, в итоге слюбится-стерпится,
что там себе ни пророчь.
ясно, в итоге не будет случая,
чтобы начать с нуля.
летние дни, страдая и мучаясь,
радости не сулят.

стрелочки по циферблату кружатся,
где бы найти приют.
те, у кого хватает мужества,
счастье свое куют.
те, по кому плачет возмездие,
шлют по ночам смс.
ходят по тонкому ржавому лезвию,
вроде снимая стресс.

стрелочки по циферблату бесятся,
это их звездный час.
в душу плюют уже несколько месяцев,
не поднимая глаз.
телу прекрасному и порочному
не в помощь ни яд, ни йод.
всё теперь кончено, кончено, кончено,

Счастье моё.

и, в общем, я устала умирать.
И каждый раз отчаянно и глупо
осколки сердца изучать под лупой,
и с жалостью их прятать под кровать.

И, в общем, не последний и не первый.
не выдержат остатки моих нервов, -

расплакаться и бросить. всё вода.

И передать по белым проводам,
что абонент вне доступа сети.
но я люблю тебя, и ты меня прости.

и не звони. ни завтра… никогда.

И если я когда-нибудь спрошу,
О чем мечтает осень среди лета,
Ответишь мне цитатой из брошюр
Или нелепым заголовком из газеты,

Что, мол, мечтает осень ни о чем,
Сидит и думает о будущем, о власти,
И если вдруг толкнуть ее плечом
И потревожить чуть нетрезвым "здрасте",

Она, конечно, вздумает реветь,
Придется утешать и всё такое.
И сделать вывод для себя, что впредь
На ночь – ну никакого алкоголя!

И если я когда-нибудь спрошу,
Зачем Москве троллейбусы и знаки,
Ответишь мне рассказами про шум
Или пятном чернильным на бумаге,

Что, мол, троллейбусов давно не ждут,
И нынче в моде лишь трамваи.
И, чтобы скоротать пару минут,
И, чтобы все-таки дожить до мая,

Надо стоять под знаком "кирпича"
И представлять, что это – бесконечность.
Потом придти домой и выпить чай,
И осени отныне не перечить.

Пока же я молчу, и ты молчи,
Про осень слишком много разговоров.
Чтоб разлюбить тебя – я знаю тьму причин,
И оттого ты мне настолько дорог.

В общем, надо скорей уезжать.
А не то в предосеннем припадке,
Уложив свою жизнь на лопатки,
Мне придется ладони разжать -
Отпускаю тебя без оглядки!
В общем, надо скорей уезжать.

В общем, было, прошло и забудь.
А не то не помогут лекарства,
За любовь эту надо полцарства,
Отыскать в ней не смысл, а суть, -
Видит Бог, никакого коварства.
В общем, было, прошло и забудь.

В общем, мне ли тебе говорить:
Всё хорошее кончится скоро,
Заболеет ангиною город,
Будет с этим диагнозом жить, -
Ну а мы – жалеть его хором.
В общем, мне ли тебе говорить…