Дмитрий Пригов - Монстры

Белочка прильнула к замочной скважине
Остерегись, белочка!
Чиполлино в ярости ощерил деревянный рот с крашеными
красными зубами
Человек не знает, что делать, выходя из миланского
театра Ла Скала
6 апреля 1851 года

Фазан с удивлением глядит на свою тень, превзошедшую
его своей яркостью
Птица Симер осыпает всех неожиданными дарами
Человек не знает, что делать задрав голову, смотря
на страшнодышащую Фудзи
в марте 1211 года

Змея в последней судороге быстро перегрызает себе щеку
И плачет
Химера дует на воду, превращая ее в вязкую ртуть
Человек схвачен минутным озарением в июльском саду
под яблоней Британии шестнадцатого века

Медведь вынимает и прополаскивает свои
израненные внутренности
В черной воде
Единорог освещает все розоватым светом
Человек не знает, что делать, обнаружив себя

19 декабря 1919 года
на Северном полюсе

Жук опрокидывается на спину от жгучей ласки
Ласкайте же!
Вий страдая стирает с себя налипшую слизь живых кровоточащих существ
Человек вскипает ненавистью 5 декабря 5481 года
до нашей эры на берегу слившегося океана

Рысь, взобравшись на вершину сосны, высматривает добычу
Далеко видать
Василиск запоминает все вокруг, втягивая в себя
и опустошая окрестности
Человек не знает, что делать на площади разрушенного
Владимира весной
1243 года

Паук умело перебирает ногами внутри какого-то механизма
Голем приникает к оконному стеклу и смотрит
невидящими глазами
Человек абсолютно не знает, что делать
29 сентября 1993 года на седьмом этаже девятиэтажного дома № 25 по улице Волгина

Шумит воздушная ворона
Ей ясно видно с высоты
Что
Прорвав небесные посты
При том не потерпев урона
Значительного
Надвинулась густая тьма
Это со слабого ума
Ее
Сводит

Возьмем себе закусочки
И теплого пивка
Усядемся на воздухе
И станет жизнь легка
Потом в машину светлую
Запрыгнем и пошли
По вольну-вольну ветру мы
Летим-летим – нашли
Нас
Только через несколько недель

Лошадь тут овцу забила
У нас
Насмерть
Прям-таки стальным копытом
Да и тут же позабыла
Про это —
Ну, убита и убита
В самом деле – что за дело!
Ведь не хищник же – не съела
В самом деле

С ногами длинными и голыми
Блестящими как плотный жгут
Идет
А я навстречу ей с глаголами
Которые сердца лишь жгут
А ноги, ноги они не жгут?
И прочьи мелочи нательные
Не жгут? – и вот они отдельные
Уходят

Какая мягкая погода
Совсем, совсем, как в пору детства
Моего
Совсем, совсем в пору одеться
В сандалики на босу ногу
И в матросочку
И поскакать на речку прямо
Выкрикивая: Мама! Мама!
Где ты? —
А все вокруг уже в слезах

Вот ОМОН остановил
Неземную иномарку
Цвета серого немаркого
Неземного
Глянули – и нету сил
Никаких
Улыбаясь тихо скупо
Там внутри сидят два трупа
И смотрят

Заглянул я в окно – стало тяжко невмочь —
Всюду дикая, дикая ночь
Побегу я к себе и зароюсь в кровать —
Буду спать! буду спать! буду спать!

А проснуся под утро – вроде и полегчало
И попробуем снова, сначала
Все начать
Так, века с 12-го

Я шел и свежий воздух пил
Но вдруг какой-то звук раздался
Я моментально огляделся —
Оказывается, наступил
На неожиданного зайца
Какого-то
Он плакал, лапку прижимая
К груди! но жизнь была живая
Вокруг
Все было в порядке

Чайка лежит словно живая —
Но мертвая! не ножевая
Глубокая под сердцем рана
Но маленький какой-то странный
В головке ровненький овал
Чернеет – как поцеловал
Кто
Неудачно

Шел и повстречал я ежика
Заглянул ему в глаза
Он мне говорит: А ножика
Нету у тебя ли за
Спиной

Я ответил: Милый мой
Кто же знает – за спиной
Что творится

Под одеялом дышит мерно
Лошадка, сон ее глубок
А я один в полях безмерных
Брожу угрюм и одинок
И шевелю губами травы
И все-тки они были правы
Те
Которые про Навуходоносора

Немножко кушают, немного
О счастье думают, потом
Под яблоню в густую тень
Ложатся и безумно долго
Спят

А кто это? – а наши кошки
Сперва покушали немножко
Затем немного подумали о счастье
И улеглись спать в густой лиловатой бархатной яблоневой
тени в саду

На ножках тоненьких как спички
Словно из Блока настоящего
Ждет подходящей электрички
Ночная девочка гулящая
Всеми не то чтобы заброшенная
Стоит, стоит да и в некошеный
Ров
Свалится

Мимо здания большого и красивого
Среди поздней ночи проходил
И забитыми все двери находил
Лишь записка там: Товарища Нусинова
Просим заглянуть к нам двадцать пятого
А сегодня тридцать первое – понятно, он
Уже заглянул

Тиха-тиха деревенька
Белым снегом прикровенька
Да среди холмов лежит
Словно славный кот-Баюн
Видит, кто-то там летит
лапой хвать его: Аю!
Как звать-то? —
А он лежит, не дышит