Зинаида Миркина - Из безмолвия

Безмолвие мое – пространство для Вселенной.
Размытые края, раздвинутые стены.
Безмолвие мое – очищенное поле
Для действия Творца, для тайной Божьей воли.
Бессрочно долгий час, в который молкну я,
Чтобы звучала речь немолчная Твоя.
И, может, в мире есть единственное счастье —
Безмолвие мое перед Твоею властью.

Над нами листьев желтый свод,
А мы сидим у костерка.
И тишина течет, течет,
Как полноводная река.
Осенним, тихим, теплым днем,
Когда все листья зажжены,
Мы долго, медленно плывем
Вглубь по теченью тишины…

Чтобы Бог тебя услышал,
Надо стать деревьев тише,
Ниже трав и тише вод…
И тогда Господь вонмет, —
Да и ты услышишь тоже
Ласку Божью, шепот Божий…

Тихо-тихо сидим у огня.
Дело делает лес за меня.
За меня дело делает свет.
Мы – одно, разделения нет.
За меня дело делает Бог.
Ну, а я примостилась у ног.

О, Господи, такая тишь,
Что слышно мне, как Ты творишь,
Как восстанавливаешь Ты
Мои бессмертные черты,
Которые погребены
На дне священной тишины, —
В средине сердца Твоего.
Какая жизнь внутри него!
Жизнь прошлая была лишь тенью.
Так вот что значит воскресенье!

А тишина продолжается,
Как нарастающий вал.
Боже, куда приближается
Тот, кто ее не прервал?
В свет неизбывный прибытие.
Сердце, как небо, – в огне.
Боже, какие открытия
Ждут нас в Твоей тишине?
Мир нескончаемо множимый,
Небо во весь разворот…
Что это, что это, Боже мой,
В недрах безмолвья растет?
Тайна великого гения,
Миру поющего гимн,
В том, что он чует Движение
И, как земля, недвижим.

Такая тишина на свете,
Такой покой на сердце лег,
Как будто бы на всей планете
У всех людей – единый Бог.
Как будто, Господи, как будто
Случилось все и ничего —
Мы все, проснувшись ясным утром,
Узнали Бога своего…

Все узлы земные разрубя,
Жить, не ждя ни кары, ни награды.
Что мне надо от Тебя? – Тебя.
Ну, а больше ничего не надо.
Если вправду в сердце входишь Ты,
Все ненужное проходит мимо.
Столько бесконечной высоты!
Столько глубины неизмеримой!
И такая входит тишина,
Будто мир еще не разделенный,
Будто бы Душа на всех одна, —
Будто впрямь обнялись миллионы.

Так тихо, что слышно, как гулок
Ход звезд, пересекших поля.
Так тихо, как будто прильнула
К вечернему небу земля.
Так тихо, что слышно движенье
В незримом пространстве глубин.
Так тихо, что нету сомненья,
Что Бог в самом деле один
На всех нас. На все мирозданье —
От звездных высот и до дна —
Ни времени, ни расстоянья.
Так вот отчего ТИШИНА…

Треск костерка. Лесной покой.
И все. Не надо ничего.
Лишь только чуять под рукой
Биенье сердца твоего.
А вечность есть не старь, не новь —
Она на все века одна.
Она – бездонная любовь.
Вот та, которая вечна.

Прислушайся. Повремени. Постой.
Какая тишь и глубина какая!
В молчаньи льется в сердце Дух святой,
В молчании – из сердца истекает.
Ему послушны наши плоть и кровь.
Его свеченье проступает в лицах.
В молчаньи разрастается Любовь,
В молчании Вселенная творится.
И все равно, пролог или итог,
Вся вечность впереди или мгновенье —
В молчании нас наполняет Бог.
В молчаньи длится наше единенье.

Костер трещит, часы бегут,
И нет как нет пустых минут.
Они до краешка полны
Всем полновластьем тишины,
Всем блеском золотых ветвей,
Всей тайной осени моей.

В чем тайна осени? В близости Бога.
Он приближается. Он у порога.
Свет, разгораясь, пронзает нам грудь,
Свет расчищает для Господа путь.
Лес приготовился снять одеянье.
Час обнажения, час предстоянья.
Все мое Дело и вся благодать
В том, чтоб, застыв, пред Тобою предстать.

Я погружусь на дно покоя,
Туда, откуда всходит свет,
И вдруг узнаю, что такое
Та жизнь, в которой смерти нет.
Узнáю… узнáю… узнали —
Вот здесь оно передо мной —
Все то, что было до начала,
До боли, до тоски земной.
Я погружусь на дно молчанья,
Туда, где молкнет мысль сама,
Где зачинается сиянье
И, дрогнув, отступает тьма.
Я погружаюсь так глубоко,
Так бесконечно тихо мне!..
Ведь я осталась око в око
С моим Творцом наедине.

Часы безмолвные, благие.
Пути дневного эпилог.
И световую литургию
Свершает сам всесильный Бог.
Все замерло в живой природе —
От леса и до облаков.
Вот Он выходит, Он выходит.
Ты видишь? Слышишь? Ты готов
Стать глубже горя, выше счастья,
Следы забот стереть с лица
И всей душой принять участье
В священнодействии Творца?..

Над морем светились бескрайние зори,
А сосны стояли у самого моря.
И здесь обрывалась земная дорога —
У самого моря, у самого Бога.
Ведь некуда больше – взгляд Божий объемлет
И море и сосны, и небо, и землю.
И лишь одного здесь душе моей надо:
Самой уподобиться Божьему взгляду.

На ветках капли мелкие повисли,
Дождь медленно струился в тишине,
И тишина мне расплетала мысли,
Распутывала все узлы во мне.
И становилось ясно понемногу,
Как мир велик, как целостен и прост.
Ведь тишина освобождала Бога,
И Он вставал, как сосны, в полный рост.

Есть тишина, которую не может
Разбить ни восхваленье, ни хула.
Есть тишина парящей мысли Божьей,
Над нами раскрывающей крыла.
Есть тишина лесного снегопада,
Белеющих, запорошенных хвой.
Есть тишина, которой сердцу надо
Так, как любви и как воды живой.
Есть тишина, которая бессонней,
Чем страсть сама – страстям наперерез.
Есть тишина, в которой смерть потонет,
Как тонет птица в синеве небес.