Ольга Голихина - Акт воплощения

Единица была стройна —
Что ей жилы.
Единица встаёт с песка
И ложится в глину.
Никому не угроза, ветер
Её омоет,
Потому она так гладка
И степенна в горе.
Кто б надумал обидеть – вечность
Была бы жертвой,
Не прельщается сердце верно
На эту бедность.
Тонким прутиком хлещет
Козу по заду,
И никто не приветит,
Не тронет взглядом.
В запылённых белых
Своих обносках,
С ремешком, приделанным
К злым подошвам,
Доходила до края
И там играла
В никуда, в заливе
Та песнь пропала.
Изучила все камни
На вкус и совесть,
Да никто не докажет
Была ли повесть.
Из песка ли возникла,
Ушла ли в глину,
Единицей была
Или просто кинул
Её ветер заморский,
Отняв от стада —
Не особо желательна
Эта правда —
Да к тому же разбилась
Она бы люто,
Если б ветер закинул
Её так круто.
Единица считала,
Что можно проще:
Единица была бы
Тобой, коль хочешь.
Так разодрана ветром
Стоишь на суше —
Беззаботная прель,
Коей чужда убыль.

Это всё не я. Узнают ли
Те, кто пострадал? Не найден след.
Я бы не смогла украсть, убить,
Я бы не смогла сказать зачем.

Тот, кто это сделал так хорош.
Слишком уж хорош для нас таких:
Лижущих кровавое пятно,
Рвущих заусенцы на больших.

В чём же здесь идея и зачем
Именно меня? Вот я лежу
С костью перебитой на траве,
Чей-то принимая самосуд.

Лёгкая рука меня корит,
Прочь её гоню – за что? за что!
«Если – говорит – всё то не ты,
Что же ты такое и на что?»

Рука не вскинется в погоне
За вздохом – просто забери.
И не верни, и не напомни —
Нахлынь и сгинь.

Вырасти выше и стань сильней,
Даже не видь, не признай, забудь.
Этих людей, вот как я людей,
Надо просто пройти как путь.

Где они, как они – не слыхать,
Да никого не спроси о том,
Этих людей, понимаешь, зря
Время сталкивает с тобой.

Вот бы узнать и прогнать – иди!
Не дожидаться: уйдёт само,
Но от бессилья тоски, увы,
Хочется этого и – всего.

Большего, большего, взять и дать,
Врезаться в память, забиться в грудь —
Если случится – твоя вина,
Если осилишь – в путь.

Этих людей, как тебя людей,
Не закалят ни беда, ни боль.
Этих людей, я надеюсь, зря
Время сталкивает со мной.

Там, где когда-то светилось робко,
Ярче не станет впредь,
Молитва плюнута скороговоркой,
И съеден поспешно хлеб.

Ах, есть высота и низины в мире
Такие, что страх смотреть,
И крепко вцепившись в гнилые перила,
Я всё же сползаю в тлен.

Зачем же бороться? Не все умеют.
А я воздержусь не зря:
Борьба порождает противность действа,
Начало творит финал.

Вот видишь – не случай, а трезвость – сила
Лишает значений мер,
Отбыть своё счастье в течение суток,
Годами отвидеть во сне.

Пропеть наперёд свои песни и снегом
Объесться вперёд на пять зим,
Как будто отнимут, как будто на свете
Ты всем обделён и забыт.

Детское лицо не смотрит мило,
Детское лицо немножко старо,
Может быть, измаялось капризом,
Может, потакать ему устало.

В руки, по ладони на две грани,
Взгляд сбегает вверх, белок заметен,
Мы с тобою так и не сыграли
В спички, в огонёчки злые эти.

Нечего прощать мне, им простишь же
Даже то, что так не баловали,
Даже то, как ленточки тащили
С головы твоей себе на память,

Будто как изменится в условьях
Эта юность и умрёт седая.
Детское лицо всегда бесспорно
Старится под натиском страданья.

Вот уже морщины без улыбки,
Голова обритая упала
На ладони – умерло от пыток
Сердце, что так часто замирало.

Открой, это я, открой.
Не ясно жива ль, мертва.
Промокла, простыла, лён
Запутался сединой
В моих волосах, когда
Сквозь поле и города,
Спасая от дальних гроз,
Сюда загоняла кровь.

Открой, это я, открой.
Не ясно жива ль, мертва.
Узнаешь меня живой,
И мёртвой узнай тогда.
Здесь только различье в тон,
Сокрытое темнотой,
Одно б доказало: я —
Совсем, безнадёжно та.

Открой, это я, открой.
Вернулась, пришла сама.
Какой не сочтёшь – сочтёшь
Что всё нужна, нужна.
Вот тёмный проход в щели,
Открылась пугливо дверь.
Мой призрак вошёл, ты спи,
Я просто зажгу камин
И буду такой как все —
Рукой на пустом столе
Раскладывать свой пасьянс,
Не думая, битый час.

Когда у тебя нет тела,
Ты слишком наивен, прост,
И всякое будет дело
Не сделано в крайний срок.

Тебе не понять брожений
Земельных, орбитных; суть
Вращений и превращений,
Смущений, привычных мук.

Другое, конечно, дело:
Не мыться, не спать, не есть,
Не мучить живое тело,
Не множить нелепость жертв.

Как смуглого в пепел уха
Цыганского короля
Серьга пропускает муху,
Так явь протолкнёт тебя

На ту сторону калитки,
И даже не лает пёс —
Привычен не от привычки,
Неважен, не слажен в плоть.

Тебе не понять, как стыдно,
Счастливчик, тебе не знать,
Что дверь-то была открыта,
Где ты проходил сквозь сталь.

Придумок среди, теорий
Про призраков и химер
Сложились свои законы:
Ты нечисть, ты чей-то грех.

Когда у тебя нет тела,
Ты так очевидно мёртв.
Когда у тебя есть тело,
Не всякое будет дело
Доделано в крайний срок.

Как это больно
Тебя не знать.
И не терять, не помнить, не баловать.
А я могла бы – точно —
На этом всём
Расти и верить
В добро и зло.

Случайно ль не был
Тот день с грозой
Упрёком, нужным
Для синяков?
Мне это солнце противно —
Так
Я выживаю в своих мечтах.

Всего осталось
Минуты две.
Я хмуро глажу по голове
Себя. Родная,
Прости, прости!
И две проходят – [как-то] —
Заполнив три.

Я попросила только,
И мне дано.
Оно настолько, боже,
Конкретно то,
Что эти силы
В руках, в ногах,
В спине и в жилах,
В глазах, в зубах,
Дождавшись мига,
Взорвав живот,
Меня убили,
И стали злом.