Элена Хачемизова - Твоя Элен (сборник)

Давай гулять под дождём?
Снимай стянувшие грудь одежды.
Вода – живая…
Идём.
А в детстве помнишь, как безутешно

ливень смывал песок?
И мы, босые, дождю навстречу
бежали хлебнуть глоток
свободы. Знаешь, ничто не вечно.

Вода остановит миг,
И снова время шаги замедлит,
И жизнь, к которой привык,
Не будет прежней.
Вода изменит

И нас, и других людей.
Беги, друг мой, и кричи, и смейся –
Дай волю душе своей,
Послушай, как дождь напевает песню.

И пусть не стихает гроза.
И мы, счастливые до одурения,
Друг другу глядим в глаза.
Вдыхай, вдыхай это мгновение –

Наполни пустую грудь.
Пусть сердце твоё запылает огнём!
Хочу с тобой утонуть –
С тобой.
Под дождём.

Ты видел, как плачет небо,
Хоть раз, на краю заката?
Живя от даты до даты
Мы так беспощадно слепы.

Ты видел, как плачет море,
Как давится жёлтой пеной,
На берег песочно-серый
Своё выливая горе?

Ты видел, как плачут птицы,
О стены ломая крылья,
Как будто бы их забыли
Все те, кто так часто снится?

Ты видел, как плачет сердце?
Когда-то его любили…
Стучит из последней силы
И хочет в руках согреться.

Ты видел, как плачут люди?
Им тоже бывает больно.
Стекает по коже солью
Вся горечь помятых судеб.

Мы так беспощадно слепы,
И, знаешь, порой бездушны.
Не видишь, тогда послушай –
Ты слышишь, как плачет небо?

Крупными каплями дождь проливной
Сеял по крыше набатами,
Небо всю ночь говорило со мной
Своими живыми раскатами.

Я распознала волнительный тембр
До боли знакомого голоса.
Ливень незримо наращивал темп,
Жизнь разрезая на полосы.

Небо как будто скучало по мне,
До седины обожженное.
Тени бродили в холодном окне,
Прятались под капюшонами…

Лягут туманы густой пеленой,
Ливень к утру набалуется,
Чувства мои разольются водой
По обездвиженной улице.

И в тишине бледно-розовых стен,
Терпко пропитанных лотосом,
Я позабуду волнительный тембр
До боли знакомого голоса.

Ты знаешь, друг, я осень не люблю,
Кричать о ней не буду громких строк.
Не выйду поклониться ноябрю
На мокрый, прохудившийся порог.

Ты знаешь, друг, она хранит печаль
И выдает мне утром по куску.
И мы с печалью пьем горячий чай,
Уйдя в неимоверную тоску.

Она не исцеляет старых ран –
Она в них, улыбаясь, сыплет соль.
Ее листвы ржавеющий капкан
Мне причиняет каторжную боль.

Ее дожди не спрячут горьких слез
И будут бить всей силой по щекам.
Из кирпичей моих уснувших грез
Она опять иллюзий строит храм.

Дадим ей свой сценарий отыграть.
Не угасай, держись, дождись весны.
Ты знаешь, друг, меня ей не сломать –
Я слишком много ставлю на коны.

Кинь жребий, пусть ведет игру свою –
Недолго ей сидеть у алтаря.
Ты знаешь, друг, я осень не люблю.
Мы скоро доживем до декабря.

Давай же повысим планку твоих эмоций.
Ведь я не из тех, для кого ты писал сонеты.
Ты любишь рыжих – я ненавижу осень,
Что тянет грусть на забытых давно кассетах.

Закат разукрасит окна под звуки джаза,
На крыши высотных зданий швырнув сапфиры.
Мы сложим с тобою счастье из мелких пазлов
В одной из комнат уютной твоей квартиры.

Остынет пол под ногами, скрипя паркетом.
Мои шаги, как пунктир между «до» и «после»…
А утром сквозь толщи штор к нам ворвётся лето,
Но я проснусь ярко-рыжей, влюблённой в осень.

Бросай свой уютный дом.
Ты мне говорил, что жаждешь свободой напиться,
Чего же стоишь?
Идём!
И если есть крылья – расправь их, строптивая птица,

Лети.
Чтобы тело – в дрожь…
И пусть покорятся тебе все на свете стихии.
Лети, обгоняя дождь.
Ведь мы не обязаны быть, как они, мы – другие.

Бросай все свои дела.
Хочу очутиться с тобой на вершине разврата,
Ходить, в чем мать родила,
И пусть осуждают.
Влюблённые не виноваты.

Если когда-нибудь я исчезну, смоюсь дождем с придорожной пылью,
Пульсом затихну в сердечных венах, или замолкну, как все немые,
Кану бесследно в пучину бездны, дымом растаю на пепелище –
Если когда-нибудь я исчезну, ты обещай, что меня отыщешь.

Если однажды меня забудут или намеренно бросят в прошлом,
Я никогда не вернусь оттуда и заблужусь на маршрутах ложных.
Сдамся в пути, не дождавшись чуда – горькой судьбы молодой паломник.
Если однажды меня забудут, ты обещай обо мне напомнить.

Если однажды меня разлюбят, выгонят вон из души и сердца,
Я попытаюсь (и будь что будет) силой тепла твоего согреться.
Пусть обожжет, навсегда погубит, болью ударив по тонким нервам –
Если однажды меня разлюбят, ты обещай, что не будешь первым.

Ты помнишь, мой друг, тополя – великаны
касались руками седых облаков?
Счастливое детство случилось и кануло
в глубокое прошлое. Там, далеко,
неяркими фото в альбомных страницах,
(как будто бы манят, зовут за собой)
остались знакомые памяти лица
и звон голосов, каждой нотой родной.

Лилось по полям земляничное лето,
стремглав, и на склоне впадало в ручей.
Я чувствую запах пшеничных рассветов
и луч остроносый на юном плече.

Какими мы стали…

Какими мы были,
минут не считали, открыто смеясь.
Там – мама с отцом, до волос молодые –
тут – взрослая жизнь, до сих пор не моя.