Ирина Светличная - Мосты. От тебя до меня века и дороги

Но жизнь перед глазами промелькнет опять, И вот, ты будешь мой последний и главный герой передо мной стоять,
Но, я, все также исписав опять тетрадь, Не подберу тех необходимых слов, чтобы отдать свою любовь.
А ты спаси меня, моя душа молчит, лишь от того, что больно —
А глубоко в нее посмотришь и увидишь:
Два озера, два синих озера, как звезды в искрах,
вперемесь с морскою солью —
Блестят зеркальными слезами и молят о любви
веков не счесть…
Какая же на то благая весть?

Стонет лето в июльском угаре,
Стонет тополь, стоя у реки,
Отражаясь в светящейся глади,
Засыпая на груди у беды.

Одинокий янтарный и красный
На другом берегу цвет сосны,
Словно гаснет фонарик в закате,
Сбросив с плеч свои яркие сны.

Превосходство луны наблюдая,
Над своим бедной жизнью и сном,
Видит, как она освещает,
Путь, чтобы быть им вдвоем.

Я видела слезы: соленое море с утра,
Я слышала грозы – одна тебя разбудила тогда,
Ты с мыслями чужими спорил и верил, что все до конца,
Ты шел отставая, от моей новой большой истории,
И знал все равно, что все для тебя…
Я крепко твою руку держала и мысленно тебя обняла,
Чтобы сбылось первозданное с рассветом нового дня.

– Кто ты, посланник? Скажи мне! —
Мой друг, мне с тобою не тесно!
Я разглядела в осколках неба —
Кучу слов, не пролитых на землю.
Обернулась – и взгляд прямо в спину:
Боже, что же я вижу; кровь – кровоточит с небес.
– Но, Друг мой, ты жив? Ты ранен так сильно,
Скажешь, что раны лишь снятые крылья.
Я стыну.

Мне неясно одно: схватит месяц в охапку те облака,
А потом поутру за грехи свои молится.
Что же ты месяц, неужели лукаво
Обхитрить саму жизнь тебе хочется?
Я лишь вижу: ты дразнишь и манишь
или светишь мне светом в оконницу.

За лесами не видно ни рек, ни полей —
Даль лишь светит луной, дремучая,
Я устала от века бегов и потерь —
Месяц дразнит меня и все все время мучает.

Но, еще есть заветная в небе звезда,
Полюбившая горное озеро,
Отражается в нем иногда,
Приближается к водам и молится.

Иду к тебе по линиям небес,
Твоя любовь меня вновь окрылила,
А слезы высохли – на свете тысячи чудес,
И одно из самых главных – твое Имя.

И ни одна пусть миля не дает
Надежду на благие вести,
Но я пройти смогла те тысячи дорог,
Чтобы понять, что будем вместе.

И буря впереди неровного пути была,
И солнцепек, и зимняя прохлада,
Но, я: все время на пути любовь несла,
И поняла, что жизнь моя в твою вплелась,
как путеводная награда.

Я быстротечность времени не понимаю,
Я не прощаю эту пустоту
И если я одна на мир смотрю,
То я иду по краю, иду ко дну – тону…

Есть лишь одно спасение – в слове;
Когда я громко закричу от боли —
Ты только время – не внимай:
Держи меня, не отпускай…

не отпускай меня,
руки моей не отпускай…

Быть другим – немного не целым,
Быть иным – терять свое небо,
Быть таким, где нет любви места
И жить с тем, где грязно и тесно.

Самообман уносит волною,
Спорить с Богом могут с виною,
Могут играть сами с собою,
Но и тогда с самою судьбою.

Кровь и вина на синем зажжется
Не от лучей уходящего солнца,
Мозг затуманен – лукавый смеется —
Будет теперь чёрное солнце.

Любовь мне говорит,
Что все грехи простит.
Иначе ей мест нет,
Пока мы сердцем живы —
Пока душа болит
От прожитых обид.
Мы просто подождем,
Мы без любви не живы.

Свет божественно отражаясь,
плыл над скатертью водного льна;
все в этом мире напоминало цвет духа Бога-Отца,
сколько духа было в той плоти – и, бесспорно, твоей
души: мне лишь от этого больно до глины
и смертельно от этой земли,
мне безысходно, жутко и плохо, свет приглушил закат,
я все могла бы забыть, да только,
все с чистой воли творца…

Жизнь как улитка завернута в фигу,
Я по-большому счету в ней сжата,
В этой раковине из стройматериалов,
Неподвижность тела узнала;

Так смотреть лучше в небо и думать —
Что терпеть и молиться на космос,
Это верный выход, бесспорно,
В перевернутом небе есть хронос.

– Что на этой земле мне осталось? —
Я любовь и прощанье познала,
И во мне вдруг сознание зачато:
За пределами тела есть вечность – я ее не потеряла…

Нет смысла скрывать свои мысли:
Любовь, обстоятельства, стихи, прозу, письма.
Ты жизнь не поймаешь, как рыбу за хвост,
Она убегает, но в чувствах есть толк.

Ломай как себя стереотипы —
Ты вымоли счастья поток,
Хватай ты судьбу и жизнь заверни чтобы,
Совершить свой чемпионский прыжок…

Ничего не изменилось, кроме моих мыслей —
Ничего, в этом мире не поменяется,
В этом городе осень считает числа:
До зимы, до какой – то обвалены,
Заряжает мне пули и стрелы ветром;
Она ярко-красных в этом году оттенков,
Потому что тополя не в нашем списке,
Их рубят: пух мешает дышать кому-то,
А ты сидишь и мечтаешь о них почему-то…

Эта осень грубит не по-детски,

Заставляя задуматься над смыслом жизни, Рыболовы снова в Исеть закинули лески,
А я укутаюсь снова в старые числа.
Все в этом мире по-прежнему, кроме моих мыслей,
Кроме меня и еще кого-то. – Кто он? —
Он тот, кто одет опять в старые мысли
И носит сердце, в котором хранит свои любовные письма…

Вот такое дело, дружок:
Я жила – «как могла»:
Как могла – не могла,
Приближался мой срок.