Array Альманах - Алтарь Отечества. Альманах. Том I

Очерк

Шёл 2003 год. Страна готовилась к празднованию 50-летия Победы советского народа в Великой Отечественной войне. По всем округам города Москвы шли отборочные туры, как произведений художников, так и музыкально-поэтических.

Художники и мастера декоративно-прикладного искусства спешили расставить свои работы на выставке, которую монтировали в Управе Чертаново Центральное.

Стоял невообразимый гул, словно на ярмарке. Кто-то бегал в поисках скрепок, кто-то – молотка, гвоздиков, скотча: скоро прибудет телебригада, надо закругляться с монтажом экспонатов. Приспосабливались, кто как мог: «зал» не выставочный, но на гладких стенах, перилах и столах «товар» лицом всем хотелось показать.

Толпы людей проходили мимо прямо в конференц-зал: там шёл концерт, и отбирались лучшие номера для последующего, общегородского концерта.

Е. Ф. Аполонова – одна из тех, кто спешил порадовать себя и других своими поделками. Скромная, тихая, с гордой осанкой, Екатерина Фёдоровна не стремилась выделиться из большой группы талантливых женщин-мастериц. Её работы – вышивка, панно из природного материала – привлекали взоры посетителей своей оригинальностью: ну, вот, например, на заборе у деревенского домика застыл в бойцовской позе красавец-петух с ярким, шикарным хвостовым опереньем. Готов, кажется, взлететь сию минуту и ввязаться в драку.

Наблюдая за всем происходящим, я заметила, как к Екатерине Фёдоровне подошёл бравый, молодцеватый мужчина в прекрасно сидящей на нём военной форме – как влитая! Бывших кадровых военных, вышедших в отставку, в хорошо сохранившихся формах, не часто встретишь. Оказалось, он – муж Е. Ф. Аполоновой, этой очаровательной дамы. Позже он расскажет, как его приглашают в школы для выступлений перед ребятами и просят обязательно прийти в форме. Жаль, кстати, что фронтовики не ходят в ней чаще. Возможно, о ветеранах вспоминали бы не только накануне очередного святого праздника – Дня Победы.

Катюша, как её ласково зовёт Иван Михайлович, чувствовала себя королевой: её супруг не отходил ни на минуту. Рядом с ней он постоянно: они, как два голубка.

По окончании торжества договорились, что Екатерина Фёдоровна с радостью войдёт в наш центр творчества. И, действительно, она стала активным членом нашей организации. Затем и Иван Михайлович, однажды сопроводив к нам свою дражайшую Катюшку, так и остался.

Видя трепетное отношение этих двух немолодых людей, мы называем их «золотая пара». Всегда ставим другим в пример: так трогательно муж ухаживает за женой, угадывает все её желания. Просто удивительно! А немного позже мы узнали, что Екатерина Фёдоровна чуть не попала под машину: подвело зрение. Стало понятно, почему муж ни на минуту её не оставляет одну. Ни под каким предлогом даже в больницу не хочет ложиться – как она без него!? С тех пор, как поженились, после войны, не расстаются. И теперь, как ниточка за иголочкой.

Однажды, готовясь к очередной выставке, я попала к Аполоновым: надо было отобрать работы. У них просторная трёхкомнатная квартира. Большая лоджия, на которой полно распустившихся цветов и овощей – просто оранжерея!

Разговорились, незаметно беседа перетекла в воспоминания о прошлом, кто откуда родом.

Иван Михайлович – бывший стрелок-радист, прошёл Великую Отечественную, любит порядок во всём, аккуратист. Стал рассказывать, как они попали в столицу. Грамотный, начитанный, очень словоохотлив – и не мудрено: он бывший лектор.

Уютно устроившись на диванчике, подсев ближе к окну, слушаю внимательно. Иван Михайлович неспешно начал своё повествование.

– Родился я третьего июля 1921 года в деревне Большая Сосновка, что в Ново-Шешминском районе Татарской АССР. В семье нас было пятеро: четыре брата и сестра. Жили мы, русские, среди татар дружно. Нам неведомы были сегодняшние проблемы, связанные с толерантностью – терпимостью, уважением одной нации другой.

В нашей деревне была только четырёхлетка, в которую я пошёл с восьми лет. А семилетку пришлось заканчивать в соседнем селе, куда я ходил пешком за двенадцать километров. На субботу и воскресенье приходил домой, а во время учёбы жил на квартире. Иногда по дороге, которая тянулась полем, потом заворачивала в густой лес, мне встречались волки, приходилось прятаться от них в заброшенной старой мельнице. Учиться я любил. Семилетку закончил с отличием, и, как отличника, меня без вступительных экзаменов приняли в Казанский финансово-экономический техникум, по окончании которого я работал инспектором государственных доходов в Марийской АССР.

В октябре 1940 года меня призвали в армию. Закончил учёбу в школе младших авиаспециалистов как стрелок-радист для службы в бомбардировочной авиации.

Грянула война.

Мне было тогда около двадцати лет.

Попал на Северный Кавказ. Нас, стрелков-радистов, разместили на важных огневых точках для защиты от ударов немецкой авиации, охраны наших военных объектов.

Вместе с экипажем самолёта я участвовал в боевых вылетах по разгрому немецких танковых колонн. В одном из боевых вылетов сбил немецкий самолёт-истребитель «Мессершмитт». Так впервые «встретился» с врагом. Волнение было страшное.

Часто задумывался: что меня ожидало в будущем? Долго ли продлится война? Никто не знал ответов на эти вопросы.

Роковой для меня эпизод из военной жизни никогда не забуду!

Однажды, – продолжал гвардии полковник в отставке Аполлонов, – после выполнения боевого задания нас направили в столовую обедать. Не успели мы даже расположиться, как по радио прозвучала боевая тревога. Все побежали в укрытие. Устремился и я, но мне под ноги попалась большая, лохматая, рыжая собака, и я с огорчением упал на неё. Мы кубарем скатились в яму и… спаслись от осколков взрыва. Это была счастливая случайность! Когда мы вылезли из ямы, я увидел страшную картину: мои боевые друзья, те, кто живым вернулся с боевого задания, погибли здесь, под бомбёжкой. Моё огорчение сменилось благодарностью собаке за то, что остался жив. Через секунду, очнувшись, понял, что боевых друзей нет в живых. Я, молодой крепкий юноша, не выдержал и заплакал.

Повисла тишина.

Я растерялась, догадавшись: пусть поплачет! Ведь причина для слёз, действительно, веская. Прошедший в войну сквозь ад кромешный Иван Михайлович, мужественный, бесстрашный, растроганный воспоминаниями, вновь не выдержал и заплакал.

– Когда вспоминаю этот случай, всегда плачу, – пояснил он. – Ведь мог не дожить до этого дня. С того случая с большой любовью отношусь к собаке. Ей я обязан жизнью.

Знаю, что фронтовики часто вытирают слёзы, вспоминая те суровые дни. Их сердца, обожжённые пожаром войны, болят до сих пор.