Валерий Бессарабский - Пилигрим. Сборник стихов и текстов песен

Позволь мне, Господи, успеть
В потоках жизни быстротечной
Все песни до конца допеть
Пред тем, как окунуться в Вечность.
Пошли мне мудрости суметь,
Свет отыскав во тьме кромешной,
Врагов из памяти стереть,
Как будто, не было их, грешных.

Дай, Боже, больше не болеть,
Не огорчать своих домашних,
И перед ближним не краснеть
Из-за грехов своих вчерашних.
Дай мне душой не постареть
И не остаться одиноким,
Чтоб раньше срока не сгореть
В пути опасном и жестоком.

Хочу о прошлом не жалеть,
И одолев свою дорогу,
Пушинкой в небо улететь
И чистым там предстать пред Богом.
Я вновь шепчу: «Помилуй, Бог!
Дай силы мне и разум ясный,
Чтоб впредь никто сказать не смог:
«Он прожил жизнь свою напрасно».

Нет ни семьи, ни родины, ни флага,
Лишь дом пустой, сарай да туалет.
И бродит он по улицам, бедняга,
Стремясь найти окурки сигарет.

И голова безмозглая ломится,
Один вопрос тревожит и томит —
Где денег взять, чтоб вновь опохмелиться?
А там, глядишь, и кто-то угостит.

А ведь когда-то было все иначе —
Когда-то он запоями не пил,
Была жена, работа и удача,
Он эту жизнь в стакане утопил.

Его друзья, веселые пьянчуги,
Идут к нему на кухню водку пить
И с ним живут пропащие подруги,
А кто ж еще с таким решится жить?

И старики давным-давно в могиле.
Он на себе уже поставил крест.
Но потому он жив еще и в силе,
Что в наши дни в аду не стало мест.

Беседы с ним смешны и бесполезны
И никому беднягу не понять —
Ведь болен он старинною болезнью,
Его б лечить, но негде денег взять.

Молчите вы! Бездушные созданья!
Кто не судил, не должен быть судим!
Я не ищу бедняге оправданья,
Мне просто жаль его и иже с ним.

Аристократ в трактире,
Противник дискотек,
Живет в бездушном мире
Душевный человек.
Не токарь и не пекарь,
Не врач и не портной,
Простой библиотекарь
Беседует со мной.

– «Любовь Петровна, кстати,
Ответьте на вопрос:
Каков теперь читатель?
На что сегодня спрос?»
– «Писак и графоманов
Теперь хоть пруд пруди.
Любовные романы
Сейчас у нас в чести.

А классика не в моде,
В почете детектив,
Где ближних бьют по морде,
Писанье извратив.
И в книгах много матов,
Забыты стыд и честь,
Какой Чингиз Айтматов?
Коль Абдуллаев есть?

Те, кто снимают пенку,
И на руку не чист
Плевали на Шевченко,
Для них он – футболист.
Но с верой в перемены
Живу я и жила —
Взойдет звезда из тлена,
Добро сильнее зла.

Из книг исчезнет пошлость,
Насилие и секс.
Все это будет в прошлом,
Наступит время – NEXT…»
– «А я Вас поздравляю
В ваш День библиотек,
И всем добра желаю
В сей столь недобрый век.»

Сентябрь 2003 года

« Тяжела и неказиста
Жизнь болградского артиста»
Владимир Стамати

Провинциальные солисты,
Порой звучат не очень чисто,
И перед выходом на сцену
Они волнуются подчас.
Хотя не все учили гаммы,
Но не поют под фонограмму,
За свой талант не просят денег
И не обманывают нас.

Провинциальные поэты,
В стихах их часто рифмы нету.
Творят они не для газеты,
Не для известности пустой,
Не за квартиры, не за дачи,
А для людей, от сердца значит,
Вот почему с тобой мы плачем
Над их нехитрою строкой.

Провинциальные танцоры,
Им редко ставят мониторы.
Они на сцене все партнеры,
А в жизни даже не друзья.
Какие могут быть балеты,
Когда на завтра денег нету?
Невольно сядешь на диету,
А дома – дети и семья.

Провинциальные актрисы —
Полины, Зины и Ларисы,
Их Буратины и Алисы,
Конечно очень хороши.
Всю жизнь читают юморески,
Порой доходят до гротеска,
Давай простим акцент им местный,
Они играют от души.

К кому из них себя причислю?
И тот, и этот в неком смысле.
Сейчас вот-вот объявят выход,
Вновь за кулисами сижу.
– Поет Валерий Бессарабский!
Я прогоняю трепет рабский
И, совершив глубокий выдох,
На сцену снова выхожу.

30 июля 2003 г.

Он попал в этот город солдатом,
Здесь с любовью своей повстречался.
Отслужив, не уехал куда-то,
А подумал чуть-чуть и остался.
Он был лабух душой и мозгами,
Пианист, не читающий ноты,
Он своими большими руками
Выдавал бесподобное что-то.

В кабаках, у хозяина дома,
Он лабал, разгоняя печали.
Все кричали ему: «Браво, Рома!»
И, конечно, вином угощали.
Ах вино, подносимое к пиру!
Кровь земли, как когда-то считалось.
Сколько ж бродит по миру вампиров,
Что не вдоволь его насосались?

Все мы в жизни грешны изначально,
Есть во всех нас бесовское что-то,
И за это суровый начальник
Рому как-то уволил с работы.
А таланты ранимы бывают,
С ними надо немного помягче,
Их судьба под крылом согревает
И пинает потом, словно мячик.

Я не ведаю, как это сталось,
Знаю только, что было не к спеху.
Видно, просто сказалась усталость,
Продал он инструмент и уехал.
Говорят, виноваты сто граммов.
Все, мол, думали – скоро сопьется,
Почему же его фонограммы,
Ни один повторить не берется?

И зачем я, другим на потеху,
Эти строчки пишу до рассвета?
Мне плевать, почему он уехал,
Жалко лишь, что его рядом нету.

ВДВ на земле умирают
Навсегда уложив купола,
Души их в небеса улетают,
А поля принимают тела.

Кто ни разу под куполом не был,
Никогда не поймет, в чем же смысл:
Что забыли они в этом небе?
Отчего так их всех тянет ввысь?

В самолета открытые двери
Вновь уходят в потоках друзья.
Я в нелепые смерти не верю,
Нет, не гибнут десантники зря!

С неба падая вниз, словно камни,
Воскресают, как утро с зарей,
А потом, становясь облаками,
Проплывают над грешной землей.

Облака с парашютами схожи, —
Это души погибших ребят.
Их тоска по ушедшему гложет,
И они нам удачи хотят.

Дунет ветер, и вновь уплывают,
Ну а нас ждут иные дела…
ВДВ на земле умирают,
Навсегда уложив купола…