Лени Фич - Я и Бог

Старшему брату посвящается

Открой глаза,
Увидь пчелы полёт,
Здесь красота
И поле клевера цветёт.
Дыши, вдохни,
Медовым запахом маня,
Ты в небо улети!
Хочу с тобой, зови меня!
Вернусь с небес сияньем дня,
Как блеск в глазах друзей,
Как звуки родины твоей,
И здесь останусь навсегда
На русском луге как роса.
Над ушком прозвенят слова,
Жужжанье легко понять:
«От счастья полна я,
Весь мир хочу обнять!»
С избытком нежности, с цветами,
Такая смелая с закрытыми глазами
Русская душа покой нашла
На луге с пчёлкой у виска.

Увенчанная Никой,
Пиши победным стихом
и выдернутым из крыла пером!
Пиши поэт бессмертные
Поэмы, строчки и слова,
Коль есть о чём писать,
Коль полна мыслей голова,
Божественных сонетов, грёз.
Мечтай о лучшей жизни,
Как богиня удачи лети
Над полем битвы
С глупостью людской!
Увенчанная Никой
Я с тобой!

Наедине со звёздами,
Наедине с дождём,
Наедине и с грёзами
Ушли,
летим,
плывём
В такие дали дальние,
К неведомым краям,
Путями невозвратными
И к лучшим временам,
Туда,
где светом
чистота
Обречена быть тьмою,
Туда,
где каждый как
Душа
Наедине с собою.

Изящество формы,
изысканность слов,
Искусства бессмертность,
и просто любовь…
Вода из фонтана, утята на глади пруда,
Усадьба Пенаты, есть план, есть мечта:
«Горький на лесенку просто присел,
Маяковский по средам морковку тут ел,…
Мечтаю, как Репины живописно писать…
«Облаками в штанах» вдоль залива гулять,
Размашистой рифмой плыть по волнам,
К балтийским песчаным с сосной берегам,
Словами стучаться в небесную высь,
Чтоб светом и эхом отозвались:
Те души, что искусство в Пенатах творили,
Те люди, которые жили, писали, любили
Изящество формы, изысканность слов.
Искусства бессмертность есть к миру любовь.»

Кладезь сокровищ людей вдохновения
В стекле замирает хрупкость мгновения,
Что сотворил неизвестный творец,
Живший когда-то простой человек.

Он был художник, хотя стеклодув,
Кувшины создал, ловко носик согнув.
Цветом лазури стекло расписал,
Словно кусочек от неба забрал,
Светом залил, что светил над его головой,
Чтоб сквозь века повстречаться с тобой

Случайно,
в Эрмитажной витрине
застыв у окна,
Чтоб изумило творение рук,
покой,
тишина.

Гений Бёрдслея не даёт мне покоя,
Как жемчуг рассыпал узорами линий,
Как в стиле модерна на клумбе левкоя,
Плутал лабиринтом рисованных мыслей.

Замок и рыцари, ангелы, стильные грёзы-мечты,
Шляпы, павлины, Пьеро и прекрасные дамы в саду,
Мир черно-белый, фигуры изысканной формы,
Лисистрата, страсти земные, скандал и в тюрьму…

Бёрдслей в модерне, как мир потрясений и бед,
Певец Саломеи, творивший себя и свой мир.
Бёрдслей в модерне, которому равного нет,
В слишком изысканных формах остался один.

Я поднялся над суетой,
Над схваткой я, и в схватке
Рождения смысла жизни той,
Где точно всё в порядке.

Порядок мыслей в голове,
Пути извилин гибки,
Размахи крыльев на спине,
Блаженные улыбки.

Не надо более искать,
Не надо верить и страдать…

«Я» человеком может стать,
«Я» может истину познать,
И будущее то творить,
в котором хочется всем жить…

Я испытал все испытания.
Я побывал везде всегда.
Такие жалкие старания
Ничтожно маленького я,
Песчинки в капле океана,
Пылинки на пути дорог,
С глубин вселенского размаха
Из звёздных высей, из пустот…
Но мысль одна не покидала,
Что смысла полная моя,
Та жизнь, ключом что открывала
Путь, и вновь творила
Земного мира красоту
Там, где Вселенная играла
На флейте
звуком
тишину.

Это счастье зовётся мечта:
Как небо синью она высока,
Как океан она глубока,
Как радуга в небе ярка.

Это счастье зовётся семья:
Как детским смехом она полна,
Как внуки, она умиленья слеза,
Как жизнь промчаться должна.

Это счастье поётся мелодией дня,
Это музыка света огня и тепла,
Это краски разлиты в творение себя,
Это песнь красоты великого «Я».

Это счастьем планета сильна: