Андрей Свиридов - Абажур. Суперфэнтези

Окрик оккупации омут раздвигает
Опыт олигархии затопляет Русь
Топит, не стесняется честную молву
Открывая Нави дорожки прорубей

Окрик оккупации не хочет поддаваться
Опыт оккупации прячется в затоне
Где, Души забирает – в могилы провожает
Букву Ё заменяет, тексты изменяет.

Тексты изменяет, мысли затеняет
Хоть в жёлтом православии и голубом исламе
В оранжевом буддизме, серости иудаизма —
Мы слышим крики оккупации страны.

Я рождён в родословии уральского быта
Три бабушки, деды растили меня
Рос я послушным, красивым и верным родительской ласке
Но брата сгубила чужая молва

Раскоряка туча притащилась из Азии
Сумрачным облаком влетела в окно
Раскидала в Европе куриные яйца —
Удивляя народ святой простотой

Рождённый я в звонах Седого Урала —
Я видел подрывы церквей и мечетей
Их сносы тросами новых машин
Под красными флагами станков размещение

Забвение РОДЪА в кумачёвых парчах
Я вспомнил про РОДЪА на красном бульваре
Которым Есенин прогуливал всех:
Где готовился встретить светлого гостя
И перламутры свои получить.

Навь чужой просьбы капля Путилова
Ядовитостью брызгает с языка и до пят
И никто в мирах Яви не ведает точно
Интеллект двуснасный ядовитостью брызгает

Пушкин был застрелен двуснасным
Лермонтов на горе Машук отстрелян двуснасным
Есенин вздёрнут на петле двуснасным —
Жертвами они упали – поэзии родовой

Навь прибрала капля Путилова
И навела на Андрея Свиридова.
Его Щит Добра защитил в бесконечности
И Огни Световита велел начертить интеллектом.

Начеку в налёте на
Нежели в нежности избегаю недоумка
Собираю незабудки для кумы и осени
А кума даёт очень ласково….

Озирается небо, пытаясь узреть
Где же не плачут скрипач и флейта
В кустах рябиновых им не сойтись
Только завьюжит цветочную пыль.

В не сравнении ритмов белых снов
А кума даёт не ласково в кустах калиновых
А в кустах рябиновых свекровь прячется
Начеку налёта ждут краснобайского —
Женский стан стана волнуется, ярится.

Путипроводы не складываются
Путипроводы обмарываются
Тенью серенькой
Шепотком шипучим от сирени

Путипроводы все шипастые
Все шипят, как стараются
Забежать вперёд, мглу нагнать
Путипроводы – шепотком не рассказывались

Путипроводы пробираются
Шепотком напрягаются
Обрываются шепотком
Путипроводы вещается….

Молчаливый умом, рассудком ослаб
– Это кажется совсем неестественно
Когда сверкает зеркало воды
Не создавая картинную рекламу.

Интеллект одиноко и остался в миру
Он вбирает цветочные запахи
Информация интеллекта цветы не берёт
Эманации цвета для себя оставляя.

Так остался стоять интеллект одиноко
До ума интеллекту чуть-чуть не хватило
Хлопья рассудка слепили глаза
Людям спокойствия не давали.

Цветёт в народе нация
Когда народа много
А нация не в силах усвоить звукоряд
И буквы остаются в высохших цветах.

И буквы остаются в непонятой истоме
И нация теряет силы от народа
Не хватает нации буковок своих
И остаётся в уме – горечь всей истомины.

Чтоб восхититься этюдом
Мастерица желает потрогать лобок
И лобок мастера наложить со своим
Провести исполнение танцев в истоме

Своей лобок мастерица в дыму не полегла
Чаяла жаждала прикоснуться к нему
Нагнись бездна стоеросовая
Пропой мастерица хорошее

Мычит зубрёшка дойная
Вздыхает на ходу
Бежит к зубру еловому
И топчет липку бежию.

Тень косая лежит на цветах
Тень косая проникла в глаза
Не видит всеселья в дырах мысли
Половодья гребней и забвения огня.

Тень косая прядёт бары-хоромы
Хороводья цепляет в пень колоду она
В хороводьях буквиц засыпая людишки
Пень колоду пиная и нелёгкие сны

Красота тенькая цветарная
Небесным светом, буквой и тьмой
Как поделиться с её красотой
И продолжать мне родимый Поиск.

Родимый поиск прёт и прёт:
Мозги вздуваются на прочность
Штаны снимаются всем скопом
Я остаюсь в белье красивом

Плывёт лазурная ладья
Она обходит пень-колоды
И каламбуры не сдаёт
А пишет классные амуры

А бурелом растёт-растёт
Ладья лазурная плывёт
Родимый поиск прёт и прёт
В белье красивом я рисуюсь.

Пахнет пахучая липа медком
Подозреваемости скрывает в лике своём
Буковки лика красиво цветут
Схлопнуться в осудимость они не дают

Запах и звуки подозрительности есть
Прокуроры стремятся её натянуть
Судимостью сделать мешком на коне
Запахом липы, игры интеллекта

Липа судебная – липа потешная
Липа судебная к судом прикипевшая
Перезвоном пахучим и сладостным звоном:
Строку подсудебную вяжет она.

Нас пинали слёзы – молчали
Вся подсудная шушера ликовала луной
По подсудной дороге нас вели коридорами
Мотающих стрёмность, колодки и срок

Нас вязали статьями подсудными строками
Прокуроры пинали – не давали пощады
Недозрелость свою ставили в рок

Прокуроры пинали – цветы получали
Цветами гасили капли слёз
Но в подсудной дороге нет переправы
Есть затоны и притон и слезливая муть.

Просияли лазурные дали на небе
Просияла лазурь в зеркалах на глазах
Не собрать прокурорам лазури капели
Растрясли они брызги душевной молвы.

Просияла лазурь в списках букв и молвы
Люди стремились к Триединой молитве —
Полярные тексты не стали нужны.
В лазурном сиянии Русской Души.