Анна Русс - Теперь всё изменится (сборник)

Я искал в себе Тебя безуспешно
Как в самсе вокзальной начинку
Я тащил сам себя в починку
Когда небо было с овчинку
Я себя собирал, как мог
Мне было так одиноко
Я был так одинок
Где же было тогда
Твое всезрячее око?
Я ищу и не нахожу
Так что я раскаюсь потом, а сейчас оскалюсь
Я такой одинокий скиталец
Посмотри, я скитаюсь
Я сейчас закинусь и накидаюсь
И ближнего жене засажу
Худо мне

Ты бы мог меня приголубить
Если Ты так велик
Почему Ты отвел свой лик?
Для чего повергнул меня во тьму?

Почему оставил меня
Когда, слепо тычась растянутым ртом
Я искал себе теплое и большое?

…И когда он так говорит, он ничуть не кривит душою
Он и правда не поймет, почему.

Видела в сне:

Концентрационный лагерь
Мужчины отдельно, женщины отдельно
Видят друг друга только случайно на улице через решетки
Общаются только в интернете
Некоторые из них влюблены друг в друга
Три пары, одна из женщин светловолосая
С длинной косой
Один из мужчин, прибывший позже всех
С длинными русыми локонами, остальные темные
Ни разу не смотрели друг другу в глаза
Но женщины держатся вместе
И мужчины вместе, товарищи по несчастью
Их мучители решают над ними поглумиться
Предлагают им вечеринку с танцами
Знают про их любовь
У них есть возможность самим выбрать любой танец
И протанцевать его, а больше
Уже никогда не увидеться
И мужчины находят в сети
Что есть одна разновидность танго
Его танцуют восемь часов
И к нему специальная музыка на восемь часов
Надзиратели не могут взять слова назад
И влюбленные танцуют восемь часов подряд
Под флажками и искусственными цветами
Под дощатой сценой танцевального барака
Впервые дотрагиваются друг до друга
Рассказывают все о себе
Стараются успеть побольше узнать
Все секреты, все, в чем прежде было стыдно признаться
Даже самим себе
Детские шалости
Первое вранье
Весь любовный опыт или его отсутствие
Восемь часов танго
И потом их, конечно, расстреливают

Обо всем этом нам рассказала нянька того кудрявого
Она за ним ходила с детства
И отправилась в концлагерь вместе с ним
Вот она сидит очень старая
Рассказывает правнукам
А один из них, самый невменяемый, говорит:
Господи, если решишь и мне на старости лет
Подарить такой же маразм
Лучше оставь его себе, правда
А другой правнук, вменяемый
Говорит ему: замолчи
Она же 30 лет просидела
Ей тогда было вообще три года

Мне все это приснилось

Ей было не три года, а больше пятидесяти
Вменяемый правнук ошибся

Невыносимо медленный трамвай
Там, где почти сошли на нет трамваи,
Со скоростью несется человека
На человека. Человек стоит.
Трамвай ползет. Он мог бы убежать,
Или уйти. И даже уползти
Он мог бы постоять и уползти,
Но он стоит и судя по лицу,
Не уползет, скорее упадет
И ляжет. А трамвай ползет вперед.
А на путях – покуда он стоит –
Я расскажу, что человек способен
Лишь напряженьем яблока глазного
Миры такие приводить в движенье
И их в цвета такие расцветать
Одним касаньем языка, что женя
могла бы – жене впрочем положить.
Она рукою машет за вагоном,
Она рисует в воздухе сердца,
Садится на какие-то колени,
Снимает через голову – на шее
Что у нее, качаясь там висит?
Она бежит, а человек стоит,
Лежит, трамвай несется, он стоит,
Не разрешить движением мгновенья

Но с неба опускается рука
И щелкает легонько под затылок.
Один щелчок – и жени больше нет.
Трамвай уходит. Человек уходит.

Мой свет сошел с ума по лестнице крутой
И я схожу за ним по лестнице пологой