Денис Голуб - Квантовый проводник. Quantum Cicerone

Дарю себя миру, не прося взамен ничего,
Амбассадор Вселенной и живого всего.
Тот, кто при встрече улыбнется,
Обнимет и посильней прижмется.

Подарки от неизвестных отправителей
И благородство без зрителей.
Просто поддержка и братская любовь,
На теле мира раны залечиваю вновь.

И примеряя за ролью роль,
Все равно остаюсь собой.
Ни масок, ни постоянной мечты,
Воплощаю, но не свои.

И падая вновь и вновь,
Изнутри изучаю любовь.
Прощаю всех, не запоминая,
Никогда не держу зла я.

Неказист и в чем-то уродлив,
Но душою не юродив.
Возвышаясь над суетой,
Во главе друзья с семьей.

Установки старых эпох,
Времен принцесс и рыцарских боев.
Самое лучшее даря,
Сам становлюсь все хуже я.

И всё чаще раз за разом
Поддаюсь человеческим проказам.
Всех, кто меня ненавидит, – обниму,
Как мать или сестру.

Пусть шепчут за спиной,
Что ненормальный, случилось что со мной,
И лишь кто-то скажет в толпе:
«Герой нашего времени – один из немногих на Земле».

На словах вы Львы Толстые,
Идете на митинги – дерзкие, злые.
Хотите изменить страну —
Начните с себя.

Есть вещи гораздо важнее,
Сила не в митинге, иудеи.
Сами против тех, кто берет взятки,
А с гайцами играете в прятки.

Попадаясь,
Даете бабки, за кошелек хватаясь.
И если каждый делал,
А не болтал,

То каждый бы имел
Все, что хотел.
Да, есть люди активные, идейные,
Но большинство – дети подземельные.

Не видят дальше своего смартфона.
Не выделяют суть из информационного фона.
Живут мечтами о светлом будущем своей страны.
Но не могут реализовать свои.

Те, кто всю жизнь на готовом, на шее сидя,
На митинге лозунги крича,
Через день будут в этой же стране
Пить кофе от событий в стороне

И ещё в созвездии Стрельца
Определяется моя судьба
Но нет круче ничего,
И будут громогласно обсуждать,
Как и кого стоит поменять и наказать.
Бойцы подворотов, панкейков и смузи,
Не могут даже выбиться в люди.

Да, я сам неидеален, немногого еще достиг,
Да, я не монах, не принимал постриг.
Но я меняю все с себя.
Всегда.

Это не чувства – тупик.
Быстротечность бытия,
Это твой облик,
Со мной, но не я.

Помню то, чего еще нет,
На небе и на земле,
Знаю, но не нахожу ответ
Ни в памяти, ни на душе.

Стакан, кувшин и две тарелки.
И в колесе мы как белки.
Лавровый лист, немного мяты и корица.
И нам никак не остановиться.

Соль, перец, зубочистки.
Дискотеки, клубы, вписки.
Молоко, варенье, творог.
И всё чаще забываем, кто нам дорог.

Чай, яблоки, конфеты.
И нарушаем все заветы.
Тостер, кофеварка, печь.
И души наши не сберечь.

Порошок, губка, мыло.
И наше поколение забыло.
Кафель, люстра и обои.
Где настоящие герои.

Умывальник, кастрюля, нож.
Мы катимся в пропасть. Ну, что ж.
Лёд, штопор, вино.
Есть те, кому не всё равно?

Мёд, орехи, сыр.
Кто спасет этот мир?
Чайник, ведро, магниты.
И воспоминания пылью покрыты.

Подоконник, потолок, занавески.
Жизнь – как в храме фрески.
Розетки, лампа, печь.
Стержень внутренний надо сберечь.

Пути назад нет,
У судьбы не купить обратный билет.
Дома тюрьма,
На чужбине канава.

В своей стране ты изгой,
В моей стране ты чужой.
Ты никто теперь.
Просто поверь,

Нет назад пути.
От чего бежал, к тому не прийти.
Ты везде чужой.
Ты теперь другой:

Ты свободен от закона оков,
Ты свободен от гнёта богов.
Не хохол, не русский, не латыш и не узбек,
Ты – всего мира человек.

Но дома нет у тебя,
И рука не поддержит ничья,
Потому что ты изгой.
Но ты сам выбрал путь такой.

У тебя было всё впереди,
Но ты решил против системы пойти.
Ты пошел всему наперекор,
К мечтам устремив свой взор.

Но настиг тебя провал —
В жизни наступил аврал.
К чёрту полетело все —
Осталось только одно:

Взять и застрелиться
И к пращурам устремиться.
Вот дуло у виска,
Но дрогнула рука.

Ты вспомнил о ней.
О той, которой нет родней,
Которая у тебя на руках умирала,
Которая с кровавой пеной у рта тебя вспоминала.

Ты вспомнил о друзьях,
Зажигавших огонь в глазах.
Ты вспомнил о врагах,
Благодаря которым стучала кровь в висках.

Ты вспомнил учителей,
Ты вспомнил тех, кто был всего к тебе добрей.
Понял, ради чего надо жить.
Понял, чем надо дорожить.

Ты оправился, встал,
Плечи расправил и вдаль зашагал.
…Ты другой…
Удачи, изгой.

И помни – ты не палач и не герой,
Ты просто этому миру чужой.

Все тексты мои уникальны,
Но я похож на многих из вас,
Повадки мои маниакальны,
Перекрестился, совершая намаз.

«Пока жив – твори, —
Так голос сказал из сна. —
Перестанешь – умри,
Испив чашу горя до дна».

Ты свет, ты тьма,
Ты порождение народа своего,
Поколений несбывшаяся мечта.
Жизнь человека одного.

Души великие порывы
Иль сердца бешеный стук,
Когда… Когда увидим снова мы?
Мой единственный ты друг,

Скажи, почем теперь слова?
Зачем живем мы в этот век?
У чувств ведь есть цена?
Скажи мне, человек…

Беру гитару в руки,
Из струн извлекаю я звуки.
Беру ручку и листок,
Напишу пару я строк.

Пару строк о том,
Как в роте мы живем.
Нас осталось только трое из роты всей —
Я, Иван и Елисей.

Два автомата, один РПГ
И патроны на исходе уже.
И в сотый раз,
Отражая атаку на нас,

Шквальным огнем поливая врага,
Я вспоминаю, дорогая, тебя.
В сарафане белом
На перроне сером.

Плакала ты, еле слышно шепча:
«Вернись, я жду тебя…»
Но бог покинул эти места,
За спиной лишь два пацана,