Андрей Белянин - Ученица царя обезьян [litres]

– Я не знаю, женщина, я вообще ничего не понял, – честно признался немного напуганный таким напором Сунь Укун. – Не приставай ко мне с глупыми вопросами!

– Так вот! Вот и хочу понять, как такое возможно снова и снова! Или вот! Ведь как всё начиналось? Ну-у… с чего начиналась микробиология? Тут просто: ж-живая клетка! – всё больше и больше распалялась блондинка, незаметно прихлёбывая (или уже заметно прибухивая). – Ведь Робер-рт Гук открыл её совершенно случайно, изучая под микроскопом срез винной прбки!

– Э-э?

– Прбки! Простой прбки от вина! А дальше больше: потом учёные открыли скрытые внутри ж-живой клетки механизмы, позволяющие ей получать энергию, расти и разм-н-жаться. – Она перевела дыхание, постучала себя кулаком в грудь и продолжила уже немного спокойнее: – Наш современник, американский биолог-океанограф Пол Фальковски называет эти механизмы… ща… – Она предельно собралась, чтобы правильно произнести длинное слово. – Называет он их наномеханизмами жизни, во! Как поэтично, правда? Как группа «На-на», да? Ну и… механизмы эти… нано… это агрегаты, состоящие главным образом из белков и нуклеиновых кислот. Я потратила немалую часть своей научной жизни, чтобы п-нять: как они ваще работают?! И потарчу… потрачу ещё больше!

– Аолия, какие на… на… механизмы? – почти шёпотом спросил китаец, когда она выдохлась и замолчала. – Это всего лишь демоны. Как ты можешь этого не знать? Всё, что тебе непонятно, всё, что кажется волшебным или является таковым, – всё это дело рук демонов! Это ведь так просто!

– Нет! Что за глупости, Уку-у-ун! Современная наука…

– Ага! Он пришёл! – чуть более радостно, чем требовалось, крикнул Великий Мудрец, увидев китайского шеф-повара в дверях паба.

– Приветствую вас, благородный господин Сунь, и вас, прекрасная госпожа, – низко поклонился повар, подходя к столику.

Но царь обезьян, резко спрыгнув с высокого стула, вдруг схватил его за шиворот, приложил лбом о круглую столешницу, навалился сверху и заорал прямо в ухо:

– Разве я позволял тебе называть меня по имени, презренный клоп, отравляющий воздух своей вонью?!

– Ты больной?! – праведно возмутилась блондинка. – Не-эмедленно отпусти его! Чё он тебе сделал?!

– Выполз на этот свет из чёрной смрадной норы Диюя! – прорычал китаец над ухом повара.

– Проблемы? – Позади них вырос внушительного роста бармен.

– О нет, бородатый лесоруб, торгующий пивом в этой чудной харчевне, у нас нет проблем. Это мой друг, которого я очень рад видеть. Мы так немного пошутили. Ему совсем не больно, правда же, мерзкий гуй? Хи-хи-хи!

– Да, да, всё в порядке, не волнуйтесь, мы друзья, – поспешно заверил повар, потирая едва ли не вывернутую из плеча руку и подсаживаясь поближе к Ольге и подальше от царя обезьян.

Но Сунь Укун пересел поближе к нему, ухватив его за шнурок на капюшоне пуховика и резко потянув на себя так, что повар чуть не упал со стула.

– Почему ты не хотел приходить, гуй?

– Господин, ох… прости, прекрасный царь обезьян, у нас в ресторане сегодня большой корпоратив. Нам нужно очень много готовить, к нам придут многочисленные гости. Поэтому я и хотел перенести нашу встречу с тобой на другой день.

– Ты скользкий, как кишечный червь… – одновременно улыбнувшись и оскалившись, сказал китаец. – Но я не задержу тебя надолго. Твои гости не останутся голодными без твоей отравленной еды. У меня лишь один вопрос, гуй. И, должно быть, ты уже знаешь какой?

Повар отрицательно замотал головой.

– Слуший, эт, может, ты уже перестанешь оскорблять челвека и называть этим почти нецензурным словом, а?! – снова вмешалась блондинка. – У него, между прочим, имя есть!

– О да, я помню его имя. От этого имени воняет так же, как и от него самого. Итак, Ли Гоушен, что делают в твоей харчевне демонические веера Да Цзи?

Их диалог был коротким и ярким. Повар не понимал, о чём речь, а учитель терпеливо объяснял и переспрашивал. Повар не верил, а Сунь Укун заставлял его открыть глаза угрозами и проклятиями. Повар всё отрицал, а царь обезьян откровенно хихикал ему в лицо. Повар был напуган, а Великий Мудрец пугал его ещё больше. Ольга углубилась в пиво и просто молча смотрела то на одного, то на другого китайца, даже не пытаясь уследить за всеми перипетиями диалога.

– Клянусь следами Будды, я не знал об этом!

– Ты не смог распознать магическую вещь, висящую на стене твоего же ресторана, гуй? Ты идиот или держишь за идиота меня, Великого Мудреца, Равного Небу?

– Я живу тихой скромной жизнью, прекрасный Сунь Укун! – жалобно простонал повар, которого наставник, кажется, всё-таки решил придушить. – Я вообще стараюсь забыть о том, что я гуй, и не знать ничего о других демонах, забыть их запахи, их силу, их…

– Заткнись, гуй! Я всё понял, кажется, ты и правда идиот. Ты был презренным рабом в Поднебесной и остался презренным рабом здесь, рабом своего страха и своего ничтожества. Убирайся. Иди готовь свою курицу.

Повар счастливо приподнялся…

– Ну а эти демоны пусть и дальше следят за твоими гостями с волшебных вееров. А потом отлавливают их, пьяных и беззащитных, и убивают, чтобы насытить свой голод.

– Ты думаешь, что страдают мои гости?! – уже по-настоящему ужаснулся гуй.

– Как много у тебя постоянных клиентов, Ли Гоушен? – усмехнулся Сунь Укун. – Уверен, что немного, несмотря на твою отравленную еду, которая должна привлекать их возвращаться к тебе снова.

– Мало…

– И как только кто-то становится завсегдатаем, он исчезает навсегда, верно?

– Да… Ты прав. Что же мне теперь делать? – потерянно спросил повар-гуй, схватившись за голову. В его узких китайских глазах было неподдельное отчаяние.

– Сначала уничтожить веера! Прямо сейчас.

– Будет исполнено…

– А потом искупить свою вину передо мной.

– Но в чём я виноват перед прекрасным царём обезьян?!

– В глупости, гуй! Уходи. Я позову тебя, если ты мне понадобишься.

Ольга уже практически прихрапывала, опустив голову на столик, её бокал был наполовину полон. Великий Мудрец проводил взглядом убегающего Ли Гоушена, подумал и перелил пиво себе. Не пропадать же такому божественному напитку, достойному стола самого Небесного императора…

За панорамным окном было темно. Даже облака висели намного ниже, почти полностью закрывая огни ночного города. У Мован смотрел в густую темноту и молчал. По щелчку его пальцев включился свет. Он отвернулся от окна, бросил равнодушный взгляд на присутствующих и опустился в кресло. Никто не смел сесть без его разрешения.

– Вы нашли её?

– Нет, господин, – не поднимая головы, прогудел медведь.

– Мне хотелось бы узнать: почему? Как вы могли потерять её за несколько часов?

Медведь нервно передёрнул плечами.