Роман Гриб - Засланец Божий [AT]

– Угу. – кивнул я Пушистику.

Змеебой фыркнул и, соскочив на пол, побежал что-то разнюхивать в районе клеток с лошадьми.

– Под ноги не суйся, затопчут. Или вообще сожрут! – крикнул я вслед удаляющейся волосатой жопке. Он че то там пискнул в ответ и нырнул в какую-то дырку в полу. Вот же ж крысоед. А говорят, змей любит.

– Парень, у тебя камень зверя есть? Этот груллат уже был приручен камнем, простой дрессировки не хватит. – сказал торговец. – Про саму дрессировку не спрашиваю, вижу что есть.

С этими словами хозяин зоомагазинчика кивнул в сторону скрывшегося Пушистика.

– Есть такая штука, если вы про такую интересную шарообразную штуковину, в которой зверюшек разных хранят. – ответил я, порывшись в рюкзаке и доставая на свет круглый шар, добытый у местного алхимика. – Оно?

Груллат гневно каркнул, растягивая рычащий звук и нахохливаясь, как синичка в минус сорок на оголенном проводе.

Да. – кивнул торговец. – И все-равно не понимаю, зачем тебе это? В столице, например, можно спокойно найти диких груллатов и раскачать их с нуля, как тебе самому заблагорассудится.

– А зачем тогда продавать его? – пожал я плечами. – Можно было бы просто на мясо его пустить да не занимать клетку.

– Кьйаяяяяяя! – по-девчачьи обиженно пискнул груллат и треснул хвостом по решетке.

А торговец посмурнел и, опустив плечи, тихим голосом произнес:

– Это груллат моего старшего сына. Однажды, отправившись на ловлю диких крафов, он допустил оплошность и попался им в пасти. Груллат подоспел слишком поздно и, раскидав стаю, подобрал тело моего сына и принес домой. Но это было слишком далеко, целый день его быстрого бега. Его не удалось спасти. Камень зверя, к которому привязан этот груллат, остался в тех далеких лесах. Убить его – значит, навсегда обречь его душу на заточение в кристалле. Моя совесть не позволяет с ним так поступить.

Торговец замолчал и повисла неловкая пауза.

Разрядил атмосферу самодовольный писк змеебоя, выбравшегося из норки и вытаскивающего за собой тушу огромной крысы. И как только завалил? Она ж раза в два его самого здоровее! Зверек подтащил свою добычу к моим ногам и, бросив ее, прострекотал череду пищащих и щелкающих звуков, переведя взгляд с меня на клетку со зверем.

– «Угости вкусняшкой.» – понял я Пушистика.

Кивнув, я поднял его добычу и активировал способку для приручения, осторожно просунул тушку крысы между прутьями решетки.

Груллат подошел и, понюхав угощение, с шумом выдохнул воздух через нос и надул под нижней челюстью мешок, как лягушка перед кваком. Мои спутники резко шарахнулись от меня в стороны и, пока я соображал, что они знают явно больше моего и это явно означает что-то нехорошее, груллат резко выпустил в меня струю густой слюны. Будем считать, что слюны, ибо изо рта.

Густая слизь залепила мне все лицо, включая глаза, ноздри и рот. Прямо на выдохе. Я попытался освободить лицо от неприятной субстанции, но… Руки прилипли к лицу. Пока я судорожно соображал, что делать и как освободить свои дыхательные отверствия, в меня прилетело что-то пушистое и прилипло поверх ладоней. Судя по голому хвосту – та самая вкусняшка.

Ну, ок. значит, настало время козырей!

Я активировал творение и превратил клейкую слюну в простую воду. Со шлепком тушка крысы упала на пол. Отключил ульту. Злобно зыркнул на ящерку, на ходу сочиняя коварный план мести и приручения.

– Значит, по хорошему не хочешь? Тогда держи такую ВКУСНЯШКУ!!!

Рывком приблизившись к клетке, я сжал кулак на левой руке и с размаху саданул груллату по морде. Ясен хрен, зверюге это было как бабе хуем по губам.

Я активировал ульту мардукора, добавив себе по двести очков в каждый параметр.

Как в замедленной съемке, птероящер помотал головой, скорее в недоумении, чем от боли. А потом достаточно быстро, даже для ускоренного меня, начал открывать пасть и насаживаться головой на мою конечность. Да-да, давай, детка!

Я активировал дрессировщика. Система ругнулась на отсутствие доступной вкусняшки. Ну как же так? А я вам че, говно собачье? Курсором тыкнул на кулак. Система подвисла, но все же завершила активацию способности. А зверюга завершила захлопывать пасть.

…

Когда-нибудь я научусь сначала думать, а потом делать. Может, в следующей жизни. Но надо.

Это только в книжках так легко люди режут себя ритуальными кинжалами, добывая кровь для жертвоприношений, или вынимая сами у себя кишки, сердца и прочие органы. Ага. Попробуйте сами себе хотя бы пальцем по молотку врезать. Или наоборот, как хотите. А потом повторите еще раз для закрепления впечатлений.

Несмотря на то, что с повышенной живучестью боль чувствуется слабее, она все равно есть. Если хотите понять, как это было – откусите себе фалангу на мизинце. Это легко сделать на самом деле, чуть тяжелее, чем морковку хрумкнуть.

Медленно, но ко мне рванулись все. И Леха, и торговец, и Ши. Только Ши быстрее остальных. А ну да, она ж тоже ускоряться умеет. Она то и подоспела ко мне раньше остальных, рывком оттаскивая от клетки. Хотя это и было уже не нужно. Груллат застыл, пару раз прожевав вкусняшку. Из пасти торчал большой палец, намекая, что все отлично. Взгляд зверюги заполнила пустота.

Я решил отключить берсу.

…

Когда-нибудь я обязательно научусь думать. Надеюсь.

Если вы уже откусили себе фалангу на мизинце, умножьте эти прекрасные ощущения раз в десять. Именно во столько раз усилилась боль в кровоточащем… Эээ… Обрубке? Обкуске? А, точно, в культе!

Шииран с бешеной скоростью шарилась в своем походном рюкзаке. Вот она достала сверток плотной синей ткани, напоминающей бинт, и рванула к моей руке с явными намерениями перемотать рану. Я жестом еле успел ее остановить.

– Нефиг на дебила добро тратить. – сжимая от боли зубы, сказал я, скидывая на пол свой рюкзак. – Тут крутое зелье от Горнбрада есть, он говорил, что одна капля руку отрастить может за день. Давайте проверим, за сколько кулак отрастет.

Сзади от чего-то заржал Леха.

Мы все оглянулись на закатывающегося от смеха ерпарха. Тот, задыхаясь собственным ржачем, согнулся, хлопая себя по колену. Затем упал на бок и продолжил ржать, хлопая ладонью по полу. Я даже почти забыл про руку, глядя на этот сюрр.

От Лехи нас отвлек шорох и писк в моем походном мешке. Открыв сумку, я увидел надрывающегося Пушистика, пытающегося вытащить бутыль с зельем. От умиления у меня аж слезинка выступила. Вот кому на меня реально не похуй. И плевать, что без дрессировки он скорее всего хвост бы на меня клал.

Шииран взяла флакон и откупорила пробку.

– И как его употреблять? Внутрь? Или на ранку капать? – спросил я у окружающих.

– То есть, ты даже не уточнил этот момент? – Шииран округлила глаза. – Такое мощное зелье, и ты даже не знаешь, как его применять?!