Михаил Ланцов - Хмурый Император. Том 3. Западная война

Полк — самолетов-истребителей. Специальной постройки самолетов, проектирование которых началось задолго до войны.

Если в тяжелых бомбардировщиках России были применены паровые турбины с автоматическими аммиачными котлами на жидком топливе, то легкие фронтовые истребители получили двигатели внутреннего сгорания. Ресурс у такого мотора был небольшой — всего часов тридцать-сорок. Но он был легким, что было крайне важно. Причем выбор был сделан в пользу однорядных «звезд» воздушного охлаждения, что еще сильнее увеличивал это преимущество.

Эти самолеты сразу проектировались как истребители, поэтому и компоновались соответственно. Под стать технологиям и доступным техническим решениям. Перед конструкторами и Императором была поставлена очень непростая задача. Особенно перед монархом, который знал хотя бы в общих чертах тенденции в самолетостроении. И, поначалу он хотел пойти обычным путем. То есть, «заказать» истребитель обычной компоновки — биплан с тянущим винтом и одним или двумя пулеметами, стреляющими через синхронизатор. А последний, к слову, тоже нужно было разработать и, как он помнил, это было совсем непросто. Сам он устройство этого узла не знал и даже не представлял. Плюс балансировка. Плюс аэродинамика. И так далее. Вот что-что, а о том, как сильно влияет аэродинамика на скорость самолета Николай знал отлично. Особенно при недостатке мощных двигателей. Поэтому он остановился на биплане с толкающим винтом и правильным с аэродинамической точки зрения носовым обтекателем, куда и было установлено вооружение. И не абы какое, а целая батарея из четырех облегченных станковых пулеметов с ленточным питанием.

Корпус изготавливался практически полностью из бальзы, за исключением сварной фермы двух хвостовых балок, выполненных из тонких стальных бесшовных труб. И никакой перкали или какой еще тканевой обшивки. Фюзеляж выклеивался из тонких листов шпона, а потом красился и лакировался. Крылья представляли собой силой каркас из дерева с обшивкой из тонких листов бальзовой фанеры. При этом самолет был одноместный, не имел никакого бронирования и оборудовался наклонным лобовым обтекателем кабины для дополнительного повышения аэродинамики.

В итоге аппарат пусть и имел взлет с куда большего пробега, чем его потенциальные конкуренты, но в воздухе развивал целых сто семьдесят два километра в час и обладал ультимативным лобовым вооружением. Вот эти машинки, в составе истребительного полка, приданного в качестве усиления Северному фронту, и встретил германские дирижабли западнее Кёнигсберга.

Полковник лично вел своих бойцов в бой.

Каждый истребитель был в паре из ведущего и ведомого. Две пары составляли звено. Три звена — эскадрилью. Три эскадрильи — полк. Плюс штабное звено. Четыре десятка машин по полному штату.

Перед ним — сплошная стена германских дирижаблей. А их вооружили. Не так, чтобы хорошо, но по несколько пулеметов нес каждый из них. Правда, вооружили в самый последний момент, из-за чего довольно бестолково. Но не суть.

Шли лоб в лоб.

Дистанция тысяча. Примерно.

Петр Николаевич зажимает гашетку и четыре курсовых пулемета выплевывают короткую очередь трассирующих пуль. Этакий раскаленный плевок. Легкая оболочка германского цепеллина легко пробивается и спустя какие-то мгновения он вспыхивает стремительно разрастающимся огненным шаром. Водород горит прекрасно.

Еще короткая очередь. Еще.

Рядом начинают отрывисто поругиваться пулеметы других истребителей полка. Коротенько так. Буквально по два-три выстрела с каждого ствола. Этого хватало.

Полк прошел как ураган смерти.

А внизу под ними творился какой-то ад. Пылающие дирижабли резко теряли высоту. Пожар перекидывался на соседние баллоны с газом, быстро перебирался дальше. Потом еще… еще… еще… В общем — к земле германский дирижабль приближался с весьма приличной скоростью. А потом от буквально испарялся во взрыве той бомбовой нагрузки, которую нес.

Бум! И все!

И нет ни дирижабля, ни его экипажа.

Полк истребителей пролетел сквозь строй германских дирижаблей, потеряв только три самолета. Все-таки те, поняв, что началось, начали палить из пулеметов как обезумившие. Хотя с такой дистанции по столь юрким и быстрым целям попасть особенно не могли. Да и к баллистике непривыкшие они. Не говоря уже о том, что трассирующих пуль у них не было из-за чего корректировать свой огонь им было очень сложно. Да, учитывая, что самолет представлял из себя совершенную фанерку, ничем не защищенную, любое попадание могло быть фатально. Особенно в пилота. Но ты пойди — попади еще.

Истребители пролетели.

Командирский самолет покачал крыльями, давая сигнал к перестроению. И ведомый поменялся с ведущим местами. Просто потому, что у него имелся полный боезапас. И снова в бой. Только теперь не общей массой, а отдельными звеньями. Ведь строй германских дирижаблей, пусть и условный, рассеялся. Все небесные великаны бросились в разные стороны. Вот и пришлось догонять. Впрочем, это ожидалось. Это планировалось. Поэтому все занялись своим делом…

Потсдам. Вечером того же дня.

Кайзер в немом молчании стоял у окна своей резиденции и смотрел на чистое небо. Голубое-голубое. Ни облачка. Даже птицы, казалось, не летают совсем. Во всяком случае, в поле зрения не было ни одной. За ним, у двери стоял мрачный и какой-то потерянный адъютант с небольшим листком телеграммы. За ним — спешно вызванные министры.

— Прочтите еще раз, — тихо, на пределе слышимости, произнес Вильгельм II.

— Дирижабли уничтожены все. Семь сбито при пересечении линии фронта. Остальные расстреляли русские самолеты. Потеряно пять самолетов.

— Это точная информация?

Адъютант даже как-то растерялся от такого вопроса. Что на него отвечать? Нашелся полковник, который в Генеральном штабе отвечал за разведку.

— Сбитых над прифронтовыми позициями мы сами видели. Действительно — семь. Судьба остальных не известна. Наши люди в Кёнигсберге подтвердили — налета на город не было.

— То есть, что-то остановило дирижабли? — С некоторой надеждой в голосе спросил Кайзер.

— Боюсь, что смерть, — тихо ответил начальник разведки. — Бой шел вдали, но в прямой видимости города. Пылающие огарки, то и дело осыпающиеся на землю, многие видели. Да и последующие взрывы, слышали в Кёнигсберге. Русские использовали весь полк специальных пулеметных самолетов [39] Первые годы ПМВ истребители не называли истребителями, именуя просто «пулеметный самолет» или «самолет с пулеметом». В России термин «истребитель» уже введен Императором, в Европе еще нет. . Войска в Западной Пруссии и Позене прикрываются таким же. Из-за чего наши самолеты там практически не могут летать. Они очень сильно вооружены и быстры. Мы пока ничего не можем им противопоставить. Мы специально провели дирижабли так, чтобы они избежали контакта с их самолетами в Позене. И не знали, что под Кёнигсбергом стоит их столько.