Андрей Никонов - Под светом чужой звезды [СИ]

Второй, активный, вел в систему в нескольких десятках световых лет отсюда, практически на грани дальности прыжка. С вероятностью меньше процента. Однако этот маршрут остался висеть. Странно, однако.

Был еще и третий, под кодом безопасности. Четыре схемы, соединенные шестью линиями. Казалось бы, все просто, посторонний не поймет, с какой начать, но порядок был совершенно очевиден. На первый взгляд. А вот на второй одну из линий дублировала еще одна, настолько тонкая, что я даже поразился своим способностям. Да еще и синяя.

Не зря я тренировался в боте, под молчание кураторши. Схема светляка, по размерам сопоставимого с толщиной линии-дублера, проникла в ядро. И активировалась прямо в центре пирамидки.

Доли секунды хватило, чтобы синяя линяя натянулась, а потом распалась. После этого оставалось только снять связи в нужном порядке, и пожалуйста – маршрут вылез на лист доступа, с вероятностью под сто процентов. И тут же второй маршрут исчез, ну да, слишком большой риск, и он уже не единственный.

Координат у третьей точки прибытия не было вообще. В теоретическом курсе говорилось, что такое невозможно, но я-то помнил, что корабль – экспериментальный. Времени на выбор не было, три плоских корабля окружили нас, а четвертый явно пытался пристыковаться. К прыжковому носителю? Энлиль тебе в помощь, как тут говорят, в радиусе десяти километров эта область космоса будет в ближайшие секунды для жизни совершенно непригодна.

Потому что эксперименты, опыты и наблюдения – это моя слабость.

- Где мы? – Зоис пришла в себя и вращала головой. Вот что значит односторонняя связь летного нейромодуля и протоколы безопасности, я давно уже вывел изображение на свой внутренний «экран».

- Тебя надо спросить, - шар я сунул ей обратно в руки сразу после переноса, так что девушка была уверена, что это у нее все под контролем. – Куда ты нас забросила?

А у кого мне было еще спросить?

Момент прыжка занял несколько секунд. Вот от корабля отделяются элементы защитной оболочки, отлетая в противника, на фоне полуразрушенной станции и выныривающего из пространства носителя, в несколько раз больше лже-ларсианского. Как знать, может поторопился. Хотя неизвестно, к кому подкрепление подошло, к своим или к врагам.

Потом все затопило яркой вспышкой, уничтоженные элементы внешних конструкций до конца передавали информацию на пульт управления, так что я несколько раз в записи полюбовался, как начинают разрушаться нападавшие на нас корабли. И сразу резко – совсем другой участок космоса, с другими звездами.

Подумаешь, триллион звезд в нашей Галактике. Звездные карты для того и составлены были, чтобы можно было найти себя в любой точке космоса. Только вот по этим картам на месте, где мы находились, кроме межзвездной пыли ничего не было. Картографы – те еще спецы, хоть и бездушные, практически все сведения вносятся беспилотными зондами. Но халтурят они почище людей. Иначе как обьяснить, что висели мы в сотне миллионов километров от звезды. А вокруг нее вроде как крутились четыре планеты, и это только те, которые внешний детектор успел засечь.

Зоис получила ту же самую информацию. Но вот что значит военный человек, это я сидел, рассуждал, раздумывал, а она тем временем нарастила внешнюю оболочку, привела все системы в состояние боевой готовности и по пунктам сверяла с регламентным наличие на борту ресурсов, оборудования и запасов.

- Не пойму, - в который раз за сегодня сказала она.

Я пожал плечами. Ну да, тоже могу проверить, залезу в систему. А что проверять-то?

- У нас на борту ныряльщик.

- Это что значит? – вежливо поинтересовался я.

- Да, ты же гражданский. В стандартное оборудование входит внутрисистемник и ховер. Потому что мы всегда прыгаем в соседние планетарные системы. И пока ядро двигателя восстанавливается, есть возможность посетить планету, курсанты это любят, оплачивают дополнительно. Ну и внутрисистемник простенький, до планеты долететь – это обычно два-три дня в каждую сторону, выкидывает-то нас в определенной точке, на маленьких расстояниях погрешности тоже небольшие.

Я кивнул. Да, так и есть.

- А тут вместо всего этого – челнок, да еще с новейшим двигателем поверхностным, я о таких только слышала – обычные большие, им место нужно для двигателя, а этот компактный. По сравнению с другими – так-то он всю центральную часть носителя занимает. Да он один без оборудования стоит в три раза дороже, чем этот шар! С медкапсулой, маскировочным оборудованием, системой подавления атак и усиленным боевым снаряжением – еще в два раза больше.

- Так это здорово, - порадовался я. – Видишь, как тебя ценят.

- Ничего не здорово. Мы должны были прыгнуть в одну из соседних систем, их обычно десяток на выбор. Вот я предпочитаю систему Трапеции, там желтый карлик, три планеты, из которых две условно-обитаемы, и четыре газовых гиганта, а еще база поддержки, и на поверхности второй планеты есть растительность. Пятнадцать световых лет от Шамаша.

- И?

- Марк, - ого, по имени назвала, хороший знак. - Это – экспериментальный носитель. У него маршрут жестко заложен в блоке управления. Должен прыгать как мячик, пока данные снимаются. А для этого подбирают близко расположенные системы с низкой относительной скоростью.

- Ну а мы прыгнули на триста семьдесят световых лет, - пожал я плечами, - что тут такого? Смотри, рядом, ну в двадцати световых годах, система Квинта-15, корпорация «Сигма Эшта», Урук, сейчас развернем зонд, пошлем сигнал, прилетят и нас подберут. Или с Уруком у нас война?

- Нет никаких войн. Мы не могли на такое расстояние прыгнуть, ядро слишком маленькое, я смотрела документацию. И у нас нет зонда.

- Погоди, что?

- Зонд есть в списке оборудования, а по факту – нет его, обычный бурильщик для астероидов вместо него лежит. Я давно говорила, что на этой станции бардак. А новая оболочка – без антенного слоя. Мы никому ничего не передадим.

- Знаешь, - сказал я ей, - не делай поспешных выводов.

Потому что комм-браслет вдруг решил меня порадовать новым сообщением: «Обнаружена сеть, подключаюсь. Расшифровка протоколов сети производится».

Мы висели в пространстве прямо над оранжевым карликом. В космосе, вообще-то, сложно сказать, где верх, а где низ, но вот эта система была похожа на Солнечную, планеты и тела помельче вращались вокруг звезды примерно в одной плоскости, и, если учесть направление их вращения и воспользоваться правилом буравчика, мы были как раз сверху.

Оранжевые карлики живут гораздо дольше желтых. Когда Солнце наше представляло собой сгусток космической пыли, где зарождались ядерные реакции, эта звезда уже несколько миллиардов лет дарила окрестностям тепло и свет. Хоть антенный блок и был оставлен в родной системе, но навигационное оборудование работало, так что примерное строение местного звездного образования мы получили.