Андрей Мельников - Солдат удачи [СИ]

Темнота быстро сменилась видением маленького костерка, возле которого суетился толстый мужичок с коротким ежиком черных волос. Лицо данного представителя местной фауны полностью и пропорционально соответствовало его телу - большой нос картошкой, толстые губы, скулы, давно скрывшиеся за разросшимися щеками, покрытых густой щетиной, грозившей превратится в небольшую жиденькую бородку. Единственным выбивающейся из общего образа чертой этого нескладного человека были живые и очень умные зеленые глаза, которые светились каким-то внутренней силой. Казалось, что они по чистой случайности попали на лицо этого человека. Одет этот мужчина был в кожаную куртку с длинными рукавами, кое-где на ней виднелись нашитые металлические пластинки, темные штаны, которые были заправлены в кожаные сапоги. Ещё стоит сказать про оружие, которое всегда было с этим человеком. На его поясе болтался одноручный топор с затейливой резьбой, изображающей какой-то орнамент. Мне он почему-то напоминал скандинавские руны. Было что-то общие у этих символов. Рядом с топором находились ножны с торчащей из них огромной костяной рукоятью ножа.

Толстяк разогнул спину, отрываясь от котелка с едой, развернулся и передал мне миску с какой-то непонятной кашей, в которой попадались редкие куски мяса, чье происхождение я не смог определить. С первого взгляда показалось, что это свинина, но присмотревшись я уже не был так уверен в этом. Уж очень странно выглядели эти неровные кусочки. Больше было похоже, что перед тем как зарезать бедное животное, что попало в наш котелок, его несколько дней превращали в отбивную. Ну или что-то вроде того. Здесь моя фантазия позорно капитулировала, оставляя меня наедине с порцией непонятной злаковой каши. Так иногда случалось в моих снах. Не всегда удавалось определить то или иное растение.

Могу только сказать, что на меня иногда находили всплески любопытства. Также произошло и сейчас. Уж очень было интересно узнать коков на вкус этот шедевр мировой кухни. Ведь невозможно же с таким аппетитом уплетать невкусное блюдо? Толстяк с каким-то предвкушением стал наполнять свою тарелку во второй раз, пока я до си пор ковырял первую порцию. На первый взгляд кулинарные изыскания нашего повара могли порадовать только открытый мусорный бак, потому что именно туда бы и отправилось блюда, если бы мне его принесли в моем мире. Неизвестно что бы было на самом деле, но я, по крайней мере без необходимости, постарался бы к этой субстанции не прикасаться и уж точно бы не стал есть.

Вид у мяса был тот ещё, также как и у всего блюда. Короче, не придавая внимания деталям, выглядело все это не слишком аппетитно. До ресторанного уровня нашему шеф-повару было как до Луны, но видимо его это не волновало, потому что Толстяк отправлял ложку за ложкой себе в рот. И он ни капли при этом не морщился. Видимо, ему действительно нравился вкус. Наверное, тот случай, когда нельзя было судить блюдо по тому как оно выглядит. Но на вид это была простая сытная пища, над вкусом и внешним видом которой не слишком заморачивались. Главное было набить брюхо.

Толстяк что-то говорил одновременно с тем, как пережевывал еду. Только вот звука не было, только губы смешно открывались, превращая толстяка в огромного сома, беззвучно разевающего рот. Иногда складывалось ощущение, что кто попросту взял пульт и перетянул качельку громкости на ноль. Но на такие мелочи я уже давности не обращал внимание. Когда-то пытался читать по губам, но очень быстро понял тщетность этого занятия. Не удалось понять ни одного слова. Толи я такой неумеха, толи язык, на котором разговаривали эти люди сильно отличался от русского.

Поле зрение резко изменилось, и я старательно заработал ложкой, пока моя плошка не опустела. После чего я сполоснул тарелку водой и убрал её в мешок, в котором находились все мои вещи. Сделал несколько глотков из кожаной фляги, которую повесил обратно себе на пояс, и сразу же поднялся на ноги. Изо дня в день ничего не менялось. Каждый новый сон был примерным отражением прошлого, поэтом я уже досконально знал, что будет дальше. И сегодня не было исключением.

Затем начались небольшие сборы. Мои руки сноровисто сложили моё спальное место, которое представляла из себя два потрепанных шерстяных одеяла непонятного темно-синего цвета. Одно из них, то что потолще, выступало в роли импровизированного матраса, а другое использовалось по своему прямому назначению. Средневековый аналог спального мешка. Свернув одеяла в маленький тубус, я подхватил свой баул, прицепил к поясу прямой одноручный меч, который владелец предварительно чуть-чуть вытащил из ножен, позволяя лезвию поймать лучик света. Клинок сверкнул в лучах восходящего солнца, и резким движением вновь отправился в ножны.

Полоску стали, что висела у меня на поясе, её владелец очень любил. Этот вывод я сделал из-того, сколько раз она появлялась в моих снах. На мой скромный взгляд, нельзя столько времени тратить на заботу о мече. Столько полировать, чистить и точить кусок стали мог только любящий его человек. Думаю, такого не удостаивалась ни одна железяка в мире. Количество времени, что посвящалось уходу за оружием, могло посоперничать только времени, когда я трясся в седле. Поправка, тот человек, глазами которого я смотрел. Хотя невелика ли разница?

Закончив собирать свои вещи, я вылил остатки воды из маленького котелка, в котором обычно заваривали какие-то незнакомые травы, на почти потухший костер и отправился седлать лошадей. Всего коней было десять. И ими всеми предстояло заняться именно мне. Эта работа всегда доставалась только одному человеку, никто другой сюда раньше меня не приходил. Сколько бы раз я не закрывал глаза и не отправлялся в мир сновидений обычно все было до зубного скрежета однообразно. Легкий завтрак, недолгие сборы, седлание лошадей и дорога.

Последняя лошадь, к которой я подошёл была моей. Серая кобылка с умными карими глазами ждала меня стреноженной. Её хозяин, то есть тот, чьими глазами я сейчас смотрел, не любил привязывать её как это обычно делалось к импровизированной коновязи, поэтому иногда приходилось отправляться на её поиски. Также случилось и сегодня. Пришлось немного пройтись по обочине дороги, удаляясь от основного лагеря. Она нашлась на маленькой полянке. Благо эти поиски никогда не занимало много времен. Погладив её по шее, я дал ей небольшое яблоко, которое она с аппетитом схрумкала. Отведя её ко всем остальным лошадям, я приступил к делу. Животное застыло. Как только я закончил цеплять свои вещи к седлу, показались все остальные члены отряда, будто бы каким-то внутренним чувством определившие, что я закончил.

За долгие полгода этих сновидений, я всех успел выучить, будто бы сам стал одним из них. Вот на двух гнедых жеребцов вскочили двое арабов. Именно так про себя решил я называть этих двоих. Все из-за их внешности: смуглые с черными как смоль волосами, прямо исконные жители Аравийского полуострова, выходцы либо из Египта, либо из Ирана. Эти двое резко контрастировали на общим фоне, поэтому я решил начать именно с них. Слишком уж они выделялись из всего отряда.