Дмитрий Болховский - Ход в Шаолинь

Царь Джанга несказанно удивился такому внезапному появлению своего врага. Тем не менее пригласил присесть вождя дарашунгов на циновки и приказал своим слугам принести изысканные яства и напитки.

– Зачем нам воевать, о мудрейший Джанга? – спросил Бхаянаг Тегела. – Давай лучше сыграем в загадки. Тот, кто проиграет, подчинится. И будет вассалом победителя. Станем мы тогда могущественнее всех и вместе завоюем весь мир.

Эта идея понравилась царю Джанге. А надо сказать, слыл он действительно большим знатоком загадок и мысленно уже праздновал победу.

– Ты гость, – сказал вождь дарашунгов. – Тебе первому и загадывать.

– Коралловый кошелек, полный золотых монет, – что это? – спросил человеческий царь.

– Тот кошелек принесли мне тысяча братьев в белых одеждах. Съел я и братьев, и кошелек с монетами сегодня на завтрак, – ответил Бхаянаг Тегела. – Красный перец – вот ответ на твою загадку.

Ничего не ответил царь Джанга, лишь гневно посмотрел он на вождя дарашунгов, но жестом признал, что ответ его верный.

Тогда Тегела загадал свою загадку:

– Река, которая всего длиннее и всего короче. Течение ее то бурно, то стихает. Когда плывешь по ней, совсем не замечаешь. А иногда клянешь, что волны ее мутны. Но вот уже доплыл до моря. И все готов отдать, чтоб хоть на миг остаться в ее водах.

– Жизнь, это жизнь! – вскричал царь Джанга, догадавшись.

И так они играли неотступно, луна уже шесть раз сменила солнце, но превзойти не мог один другого. И предложил тогда царю Тегела:

– Вот что, мудрейший и могучий Джанга. Давай другое состязание устроим. Хочу я подарить тебе великолепные подарки. Коль ты увидишь, что средь них есть хоть один тебя подарок недостойный, тогда готов я в тот же миг признать победу за тобою.

Царь Джанга согласился, и тогда вождь приказал внести свои подарки. Он предложил царю такие сокровища: панцирь боевой с искусною насечкой; кинжал с каменьями и лезвием таким же острым, как мысль о времени, потерянном впустую; шлем золотой с серебряной кольчугой; седло, уздечку и чепрак, тончайшей вышивкой расшитый; и флейту из слоновой кости, и лютню, что чудесно издавала сама чарующие звуки; и камень огненный с ажурною оправой.

Не мог царь Джанга оторвать глаз от чудесных подношений. Ему очень хотелось победить, но от даров волшебных не мог царь Джанга отказаться.

Взыграла гордость в Джанге, и ответил он:

– Прими и ты мои дары, ужасный Бхаянаг Тегела.

Царь Джанга преподнес ему дары такие: рог охотничий из раковины белой, спираль витков ее крутилась вправо; и бирюза с вкрапленьями златыми; и меч, рубящий по мановенью мысли; и пояс с лазуритовой отделкой; и белый шарф, удачу приносящий; цветок коралловый с серебряною цепью; и для воды кувшин, покрытый перламутром; хрустальный шар с рисунком небосвода, все двадцать восемь там созвездий воссияли; ларец прекраснейший с игрою чатуранга; и зеркало тончайшей полировки.

Вождь дарашунгов восхитился дарами, а потом сказал:

– Не можем мы прийти к согласию. И ты великий властелин, и я. Скажи своей охране оставить нас. Тогда тебе открою тайну, что позволит найти решение в нашем споре.

Царь Джанга отпустил охрану, оставил лишь он собственного сына.

– Наследник это мой, царевич Джахаази, ему я доверяю, как себе.

– Ему ты доверяешь? – Бхаянаг Тегела рассмеялся. – А ну-ка, юноша, возьми кинжал и сердце вырежи у этого слепого человека.

И в тот же миг царевич превратился в шипящего ночного мага Сонго. Царь Джанго отшатнулся.

– Постой, друг Сонго. Подожди немного. – Вождь дарашунгов отвел в последнее мгновенье руку мага.

– Возможно, все же стоит нам договориться?

Царь Джанга понял, что бессилен он пред магией и хитростью Тегелы. А также понял, что не найти ему союзника надежней. Тогда Тибет и Дара-Шунг про мир договорились. Тот договор скрепили посланцы всех родов Тибета и девять грозных кланов магов.

В тот год согласье наступило меж жителями крыши мира и темными сынами Дара-Шунта. Они искусством славились чудесным и были открыватели сокровищ. К ним люди обращались в игре, чтоб в кости получить удачу. А дарашунги женились на тибетских девах и шли в телохранители к царям Тибета. Старейшины же сделались жрецами, людей они учили тайным знаниям и имена наследникам давали.

Никто не мог противостоять союзу царей Тибета и магов Дара-Шунта. Не было более свирепых и жестоких воинов, чем сыны сумеречного портала горы Тисе. Одно лишь имя их нагоняло на правителей и людей окрестных земель ужас. Дарашунги никогда не брали себе военную добычу. Золота и каменьев у них было предостаточно. Но всех пленников они забирали с собой и приносили в жертву своим богам на алтаре, стоящем в центре крепости четырех цитаделей, обнесенной стеной из магического камня Зи и омываемой огненной рекой.

Шло время, и Тибету покорились все окрестные государства. И вот в один год не случилось никакой войны. Пришли тогда жрецы к царю Тибета Кааяру и сказали: «Нужны нам пленники, чтобы почтить память предков наших и богов наших». Царь ответил: «Возьмите что хотите. И яков, и шерсти, и шелка, и золота из сокровищницы моей». – «Все это есть у нас в достатке, – ответили сыны сумеречного портала. – Ты дай нам пленников. Помни договор, подписанный твоим предком, царем Джангой, с нашим предком, вождем Тегелой». Царь Кааяр вспомнил страшную легенду, которую передавали правители Тибета из уст в уста своим потомкам, и ужаснулся. И отдал магам сто преступников мужского пола, томящихся в его темницах.

На следующий год пришли жрецы снова и сказали: «Отдай нам, Кааяр, сто преступников. Хотим мы почтить память предков наших и богов наших». И было у царя в темнице только девяносто девять преступников. И тогда подложил царь Кааяр золотой кубок своему верному слуге, как будто тот был вор. Приказал он обыскать своего верного слугу, и нашли у него пропажу, и заковали в кандалы, и отдали магам, и те принесли его в жертву.

Стал тогда народ роптать. Устрашился Кааяр народного гнева и пошел войной на крепость Дара-Шунг. И разбили его сыны сумеречного портала, и заковали его и воинов его в кандалы, и принесли в жертву богам своим на алтаре, стоящем в центре крепости четырех цитаделей.

Обложили данью маги жителей Тибета. И наказали ежегодно отдавать им сто мужчин и сто женщин на закланье. И объявили жрецы, что такова воля богов. Если же воспротивятся люди их воле, сулили жрецы им страшные кары, что постигнет Тибет глад, и мор, и саранча, и нашествие скорпионов. Покорились люди воле богов и стали добровольно отдавать своих соплеменников в жертву. Жрецов же признали истинными посланцами духов Земли и Неба. Так возникла религия Бон.

С момента выхода магов из сумеречного портала и основания крепости Дара-Шунг сменилось шестьдесят четыре поколения. Никто уже не помнил, как жрецы обрели свою власть, и никто не сомневался в истинности их учения. В то время правил в Тибете юный царь Тисонг Де-цэн. Взял он себе в жены китайскую принцессу Фапу. Привезла с собой принцесса многочисленную пышную свиту. В числе прочих придворных сопровождали ее неприметные люди в скромных серых балахонах, с характерными точками на обритых головах…