Анатолий Патман - Человек с танком

— Постараемся, ель-один.

— Хорошо. Надеюсь на вас.

Комбат отключился. И тут же прорезался взволнованный голос лейтенанта Сироткина:

— Сосна-один! Слушай боевой приказ! Удерживать позиции восточнее полустанка и поддержать огнём нас, когда мы подойдём туда с юго-востока. Понятно?

— Так точно, кедр-один! Будет выполнено!

Легко сказать — удерживать позиции, и без всякого пехотного прикрытия. Что ни говори, сила танка в движении. И Вася никак не собирался отсиживаться на одном месте. А то ведь приползут, прибегут финны и закидают танки гранатами и бутылками с горючей смесью. Нет уж, только вперёд!

— Толик! Действуем! По паре снарядов по полустанку! Фугасными! И сразу вперёд!

Дым и пыль от взорвавшихся фугасных снарядов даже не успели осесть на разворошенную и перемешанную, чёрт знает чем, землю, когда два тяжёлых танка ворвались на переезд. Штук шесть полос рельсов справа и слева терялись в дыму. Меж нескольких пристанционных строений тут и там виднелась покореженная техника. Пылали автомашины и непонятно что, валялись изломанные человеческие фигуры, уродливо торчали несколько подбитых орудий и даже один финский “Виккерс”. Имелись и уцелевшие пушки, которые чуть справа вели огонь по танкам. Но пока финские противотанкисты из-за дыма и пыли над местностью не очень точно прицеливались и промахивались. Про стрелковый огонь и говорить нечего. Как будто стреляло всё.

На самой максимальной скорости, строча пулемётами по видимым целям, КВ удивительно быстро проскочили меж постройками. Дальше начиналось небольшое поле. За ним проглядывалась вполне голая, занесённая снегом, высотка. А далее уже был лес, густой и непроницаемый.

— Толик, я разворачиваюсь и веду огонь по станции. А ты попытайся взобраться на высотку. Потом оттуда поддержишь меня огнём, и я тоже присоединюсь к тебе.

КВ Василия медленно пятился назад по колее, проложенной другой боевой машиной. Пришлось сделать пару выстрелов по вдруг ожившим вражеским пушкам. А потом несколько снарядов во врага послал другой танк, уже взобравшийся на высотку. Там за гребнем позиция явно была удобнее и, однозначно, опаснее для финнов.

Едва и второй грозный монстр успел забраться наверх, как уже справа, со стороны леса, послышались выстрелы. Потом оттуда ожидаемо прилетели несколько снарядов и взорвались на и так уж нехило перепаханном и покорежённом полустанке.

— Сосна-один! Я кедр-один! Веду атаку на полустанок с юго-востока. Поддержите огнём!

Похоже, основные силы роты добрались куда надо.

— Я сосна-один! Удалось прорваться через полустанок. Занимаю позиции к западу, на высоте 52. Вас понял. Поддерживаю огнём!

Ещё пара снарядов полетела на врага, на точки, откуда всё ещё вёлся стрелковый огонь. Артиллерия у финнов, похоже, затаилась.

С чуть востока из леса в сторону полустанка стали выползать грозные КВ-1М, все пять. За ними даже виднелись по нескольку бронетранспортёров и тяжёлых самоходок. Явно рота подтянулась и даже с некоторым усилением.

— Вижу танк противника! Удирает, сволочь! — раздался по рации голос Воротилина. — Серёг, бронебойным, вали его! — это он кричал своему наводчику, Сергею, притом, тоже Степанову.

Действительно, юркий финский “Виккерс”, наверное, последний, попытавшийся уползти в лес, от точного попадания сразу же загорелся и даже стал ниже.

После этого выстрелы со стороны полустанка стали стихать. Зато почаще забегали человеческие фигурки, старавшиеся отойти на восток, к лесу. Тут уже, кроме спаренного, опять заработал пулемёт Хмельницкого. Видать, радист вошёл во вкус.

Но не тут-то и было. Что-то стало рваться и в лесу на востоке. Человеческие фигуры, уже с как-то нелепо поднятыми руками, стали выбегать оттуда.

— Сосна-два! Враг сдаётся! Прекратить огонь!

Пока они в отрыве от основных сил, вполне можно и покомандовать. А потом — там видно будет. Да и незачем стрелять. Ненароком можно и попасть по своим. К тому же, финны, фактически полностью окружённые и, видать, деморализованные, начали уже активно сдаваться в плен.

Больше уже снаряды не рвались — ни с какой стороны. Да и пулемёты двух КВ, как бы стороживших подступы к полустанку с запада, замолкли. Постреливали изредка лишь в лесу на востоке, но редко и не очень интенсивно. Но там такая глушь, что было привольно уцелевшим финским лыжникам. Всё-таки обычные мотострелки — пока никак не диверсанты и не совсем устойчивы против них. Это Вася помнил точно. А советский ОСНАЗ, похоже, ещё не успел подойти. Тогда осназовцы точно намажут ‘горячим финским парням их непонятливые лбы ‘зелёнкой’. Так, на всякий случай, на предмет нераспространения фашистской заразы…

Похоже, и на востоке, и на юго-востоке враг был вконец повержен. В подтверждение этого, на полустанок сначала неторопливо втянулась и тут же заняла оборону рота Василия, уже вместе с приданными мотострелками и самоходчиками.

А потом из леса, с востока, появились модернизированные Т-28 и Т-35, некоторые даже с такими же пушками, как на грозных КВ-1М. А что, пусть и немного устаревшие, но всё-таки танки. У других и таких нет. Просто уметь надо, и врагу будет плохо!

За советскими танками тоже двигалась авто, мото, броне и прочая техника приданных им частей. Силища, однако!

Чуть погодя, подтянулись шустрые тягачи, тянувшие за собой отставшие автомашины бригады и, вот даже чудо, парочку финских “Виккерсов”. Это, похоже, сбежавшие танки так и не сумели уйти и попались второй роте. Что же, так им и надо! Будет кому любоваться чужеземными трофеями!

— Сосна-один! Я ель-один. Скоро к вам подтянутся мотострелки и артиллерия. Передайте им позиции и спускайтесь вниз, к своей роте. Привести технику в порядок, пополнить боеприпасы и топливо. Быть готовым к выполнению других боевых задач. И, вообще, Стефанович, Воротилин, вы сегодня воевали хорошо. Вы лично и ваши экипажи, все без исключения, будут представлены к наградам. Так держать, командиры!

Прямой приказ комбата одновременно и огорчал, и радовал. Можно было немного подежурить на высоте, так сказать, отдохнуть, отойти от боя. А то пошлют ещё куда. Хотя, и зимний день уже близился к концу. Всё же, не май месяц.

С другой стороны, к роте, так, к роте! Комбат сам приказал!

— Ель-один! Я сосна-один! Принято. Выполняем. Спасибо за Ваши слова. Служим трудовому народу!

Долго стоять на высотке не пришлось. Через часок обещанные комбатом подкрепления благополучно прибыли и стали оборудовать на господствующей над местностью высоте свои позиции.

День уже угасал. А работы впереди было непочатый край.

Что же, война, наверное, действительно, это — прежде всего, работа. Тяжёлая, адская, смертельная работа. Просто для настоящих мужчин. Жаль только, что после неё их остаётся маловато.