Игорь Вереснев - Хроники Максима Волгина

– Нет. Мы просто уйдем. Пускай сами разбираются между собой. Если Ззу согласится помочь искать двери – хорошо, нет – без него обойдемся…

Он осекся. Почему, собственно, он говорит во множественном числе? Если Огница не хочет выходить замуж за князенка, то это вовсе не означает, что она вновь бросит отца, бросит своих соплеменников. Девушка наморщила лоб.

– А как мы выберемся из города? У них ворота всегда на запоре, и стража караулит.

Она сказала «мы»! Сначала Максим услышал только это и не сдержал радостную улыбку. А потом – все остальные слова. Пришлось тоже морщить лоб.

– Ну… скажем, что нам надо выйти.

– Куда? Просто так никого не выпускают.

– А если не просто так? Орсия регулярно в лес шастает.

– Орсия – охотник.

– Так и мы на охоту пойдем… – Максим прикусил губу, нерешительно взглянул на Огницу: – Попроси, чтобы он взял нас с собой. Он тебе не откажет. Ты же как бы его невеста?

В ее глазах снова сверкнул огонь, и ноздри хищно задрожали. Но, помедлив, она кивнула:

– Ладно.

Орсию удалось уговорить на третий день. Он сам окликнул Максима, когда тот возвращался к себе в башню:

– Эй, если желаешь поохотиться, собираемся у малых ворот после шестого колокола. Не проспи, ждать не будем!

Время в Брехе отмеряли по ударам колокола, подобно тому, как это делали в Добрии. Но если там колокольный звон отмерял часы, то здесь – какие-то условные промежутки. Звонарь колотил в колокол, подвешенный к балке под самой крышей города, когда ему заблагорассудится. Иногда сбивался, и за «третьим часом» сразу шел «пятый». Впрочем, за подобное разгильдяйство звонарей нещадно пороли, так что провалы во времени случались не часто.

Из каморки Максима удары колокола были почти не слышны, поэтому он заблаговременно перебрался поближе к малым воротам. Караульные на него внимания не обратили, сидит парень и пусть сидит. От местных он отличался русыми волосами и светлой кожей, но издалека, в сумраке города, это в глаза не бросалось. Мохнатая повязка на бедрах – как у всех, сумка на плече – как у всех. Сумку эту он раздобыл уже здесь, в Брехе, взамен той, что потерял, когда ловил на живца летающую тарелку. Сумка была сшита из кожаных лоскутков, как и набедренная повязка. Сумка Максиму не нравилась, но другую где взять? Зато вместительная, и лямки крепкие. А что в этой сумке припрятаны станнер, комбинезон и карта – откуда знать стражникам?

К воротам он вышел загодя, потому ждать пришлось долго. Но наконец-то под крышей города поплыл тягучий, отдающий в ушах звон. Бом… бом… бом… бом… бом… бом… Все верно, шестой! И тут же из проулка-коридора вынырнула Огница. Увидела Максима, подошла, присела рядом. Единственная рыжая девушка на всю Бреху.

– Молодец, что уговорила Орсию, – похвалил Максим.

Княжна хмыкнула неопределенно. Процедила сквозь зубы:

– Он заставил целовать себя. В губы, как жениха.

С минуту они сидели молча. Пока Максим не спохватился:

– Ты что, сумку забыла?! Мы же не вернемся сюда.

– Не забыла. Мне нечего в нее класть.

– Нечего? А…

– У меня глушило украли. И комбинезон.

Максима холодом обдало.

– Как украли?! Кто?

– Почем я знаю! У них же запоров нет ни на дверях, ни на сундуках. Внутри города все общее, заходи и бери, кому что нужно. Вот и забрали. Даже то платье зеленое, что лупоглазы для меня пошили! Только это не взяли. – Она сунула пальцы за кожаную повязку, какие женщины Брехи использовали вместо бюстгальтеров. Показала Максиму краешек мерцающего темной зеленью имплантата. – Да и то потому, наверное, что я его в сундуке не оставляла.

– Но… ты сообщила стражникам, Орсии?

– Сообщила. А толку?! Орсия смеется, говорит: «Зачем тебе оружие? У нас женщины не охотятся. В городе сидят, еду готовят, детей рожают». Гад. Думаю, это он и забрал.

Максим не знал, что предпринять. Опять его планы рушились. Если станнер попал в руки брехов, то вранам точно не выстоять в предстоящей войне…

– Не переживай, – попыталась успокоить его Огница. – В глушиле зарядов осталось – раз пять стрельнуть как следует. Я еще на летающем корабле это заметила. Думала, что пополнить надо бы, да все так завертелось. А здесь пополнять негде. Вот одежду жалко. Да что ж теперь поделаешь.

– Ага… – только и смог протянуть Максим. И подивился: почему на его экипировку никто не покусился? Ну ладно, он из комнаты почти не выходил после того банкета. Но когда спал? Не рискнули?

Вскоре к воротам начали подходить охотники. Орсия, как подобает вожаку, явился последним. Обвел взглядом команду, задержался на Огнице, улыбнулся. Протянул ей лук.

– На! Ты говорила, что недурно стреляешь. Интересно будет взглянуть. Ни разу не видел женщину, умеющую натянуть тетиву. Впрочем, чему удивляться, если у тебя огонь вместо волос!

Видимо, это был комплимент. Огница хмыкнула, но лук и колчан взяла. Максим презрительно скривил губу, выказывая свое отношение к подобным комплиментам. Потом сообразил, что ему охотничьей экипировки никто не предлагает, возмутился:

– А где мой лук?

Орсия смерил его взглядом.

– Лук – слишком опасная штука в неумелых руках. Да и зачем он тебе? У тебя же есть оружие понадежней?

И недвусмысленно покосился на сумку у Максима за плечом. Ответить было нечего…

Лес Брехи не походил на леса Добрии или Земли. Даже вблизи города это была непроходимая чаща. Едва крайние деревья заслонили полосу выжженной земли и темнеющий в отдалении город, как отряд охотников будто растворился. Максим вдруг обнаружил, что рядом никого нет и непонятно, в какую сторону идти. Разумеется, заблудиться он не заблудится, имплантат в голове служил заодно и компасом. Но как раз возвращаться он не собирался. Они с Огницей планировали отойти подальше, отстать от остальных, и – фьють! Ищи ветра в поле. Вернее, в джунглях. Что ж, отстать и затеряться в таком лесу будет нетрудно. Куда тяжелее не отстать – от Огницы, которая никак не могла избавиться от компании назойливого князенка.

Уже через полчаса Максим радовался, что лук ему не дали. Какой там лук, какая охота! Тут ежеминутно требовалось следить за тем, чтобы не споткнуться о корягу, не напороться на острые, словно клыки саблезубого, сучья, не свалиться в какую-нибудь колдобину. И жутковато становилось от мысли, что переться сквозь эти буреломы предстоит до Радужной Долины одним, без провожатого. К городу брехи вели гостей только им известными тропками, да и то непривычные к подобным джунглям добрийцы умаялись. А, оказывается, в стороне от троп и вовсе чаща непроходимая.

Пот заливал глаза, воздух был такой влажный и горячий, что дышать, казалось, невозможно. А еще что-то клейкое и противное – то ли слизни, то ли мелкие червяки – сыпались на голову, на плечи, липли к рукам. Да, в этом мире людей не подстерегали опасности. Но как же в нем было противно!