Вячеслав Коротин - Вторая попытка Колчака

– Позвольте заметить, ваше величество? – неожиданно встрял Колчак.

Государь неласково посмотрел на контр-адмирала и кивнул:

– Говорите, Александр Васильевич.

– Кроме всего прочего, прошу обратить внимание на то, что безделье во время боевых действий растлевает экипажи. Если матрос не воюет, он становится лёгкой добычей агитаторов-революционеров. Вспомните, ваше величество, – продолжал дожимать Александр, – десять лет назад устраивали бунты на флоте отнюдь не те, кто воевал в полную силу, не те, кто рисковал жизнью за Родину, не те, кто пережил ад Порт-Артура и Цусимы, а те, кто спокойно жрал во время войны казённый паёк на Чёрном море и на Балтике.

Взгляд Эссена просто-таки «аплодировал» своему помощнику – это Колчак здорово ввернул, к месту.

А вот лицо царя как раз выражало откровенный скепсис.

– Думаю, что вы ошибаетесь, Александр Васильевич. Думаю, что как раз те, кто во время этой ужасной войны получает от государства гарантированное полноценное питание, не сидит в мокрых окопах, не рискует ежедневно своей жизнью, будут самой надёжной опорой престолу, – государь даже улыбнулся, – в случае каких-нибудь беспорядков.

Вот хоть плачь, хоть матерись! Ну не рассказывать же «царскосельскому суслику», что в реальной истории именно матросы-линейщики десятками поднимали на штыки офицеров, озверевши от безделья, а как раз экипажи Минной дивизии грудью вставали на защиту своих, с которыми воевали плечом к плечу всю войну.

– Ваше величество, – встрял Эссен, – то, что сказал контр-адмирал Колчак, тоже следует обдумать, но в первую очередь я прошу вас рассмотреть возможность активных действий наших дредноутов. Повторяю: риск минимальный. А вот их выход в море, в открытое море, может очень серьёзно сказаться на всей войне на балтийском театре.

– Судьба войны решается не на море, – отрезал император.

– Несомненно, ваше величество, – поспешил согласиться адмирал. – Но флот должен внести свою, хоть и не столь значительную лепту в общую победу А я могу вам гарантировать, что немцы никогда не появятся в устье Невы. Столица защищена надёжно.

– Хорошо, я поговорю с великим князем Николаем Николаевичем и с адмиралом Григоровичем, – хмуро промолвил царь. – Но ничего не обещаю.

– Вы обещаете больше, чем я рассчитывал, ваше величество, – поклонился Эссен. – А мы, от лица Русского флота, обещаем приложить все силы, чтобы и в дальнейшем радовать вас и народ русский победами над врагом.

– Нимало в этом не сомневаюсь, – кивнул император. – А сейчас прошу меня извинить – дела.

Адмиралы поспешили откланяться. Нельзя сказать, что без чувства облегчения.

Даже этот глоток коньяку не помог. Предпочитаю встречу с противником в море.

– Я тоже.

– Кстати, о коньяке: раз уж сам император может нарушать введенный им же «сухой закон» – нам сам Бог велел, не так ли?

– Полностью с вами согласен, Николай Оттович. Думаю, что на «Пограничнике» будет чем спрыснуть наши с вами награды. Причём угощаю я, не возражаете?

– Это почему?

– Ну, вы-то денег лишились, а я приобрёл, – засмеялся Колчак. [15] При награждении любым орденом в Российской империи кавалер был обязан внести в Капитул Ордена определённую сумму В частности, награждаемый орденом Александра Невского – четыреста рублей плюс сто пятьдесят за мечи к нему Исключением являлся орден Святого Георгия – его кавалеры не только не платили денег в Капитул – им полагалась ежегодная пенсия. За третью степень – двести рублей.

К середине лета ситуация в мире сложилась отнюдь не благоприятная для центральных держав. Германия и Австро-Венгрия остались фактически вдвоём против всего мира.

Япония достаточно быстро решила свои проблемы на Дальнем Востоке, захватив германскую базу Циндао. Но выходить сразу после этого из мировой войны было «моветоном», поэтому страна Ямато осталась в коалиции и даже послала в Средиземное море с десяток эсминцев и крейсер «Идзумо» для обеспечения войсковых перевозок Антанты. В том числе, для гарантированной доставки в Европу нескольких колониальных английских корпусов из Индии, Австралии и Новой Зеландии. Кстати сказать, в этой же операции были задействованы и русские крейсера «Аскольд» и «Жемчуг». Англичане, правда, упорно просили послать в состав Гранд Флита пару линейных крейсеров типа «Конго» – для Японии, мол, сейчас абсолютно не актуальны такие мощные корабли, а вот англичанам очень бы пригодились. Японцы вежливо, но непреклонно отклонили просьбу союзников и продолжили своё участие в войне чисто номинально, потихоньку прибирая к рукам германские колонии на Тихом океане. Кроме того, страна Ямато исправно подвозила во Владивосток оружие и боеприпасы для русской армии, настолько исправно, что Транссибирская магистраль еле-еле справлялась с их перевозкой на запад. И за эту помощь Россия щедро платила. Так что, учитывая ещё и открытые черноморские проливы, через которые европейские союзники проводили множество транспортов со всем необходимым для ведения полноценной войны, русская армия была практически избавлена от главного проклятия, которое имело место в реальной истории – «снарядного голода». А уж стрелять из пушек русские артиллеристы умели, было бы чем.

И у Австро-Венгрии дела складывались из рук вон плохо: мало того, что ей приходилось воевать одновременно с Россией, Сербией, Черногорией и Италией (Сан-Марино учитывать не будем), так в мировую бойню включилась ещё и Румыния, разумеется, на стороне Антанты. Но даже не это главное – румыны были так себе вояки. Но в Болгарии тоже поняли, с какой стороны масло на данном бутерброде. Да и эмиссары Антанты неплохо поработали: Софии было обещано возвращение многих территорий, потерянных после поражения в последней войне, Сербии, Греции и Румынии это компенсировалось за счёт Австро-Венгрии. Правящая верхушка Болгарского царства сместила царя Фердинанда, и его место занял наследник. А новый монарх Борис как раз отличался откровенной русофилией, так что это угрожало двуединой монархии появлением в самое ближайшее время на фронте более полумиллиона великолепных болгарских солдат, одних из лучших, если не самых лучших, в Европе бойцов. Бойцов, совсем недавно прошедших две Балканских войны. Болгария объявила войну Австрии и Германии. Что, кстати, явилось и ещё одним грозным предупреждением для Турции, нейтралитет которой был теперь гарантирован вдвойне.

То есть перспективы для Австро-Венгрии рисовались самые унылые: иметь фронт по практически всем своим границам – это гарантированно проиграть войну в самое ближайшее время. Это понимали и в Германии, и там совершенно не хотели лишиться своего единственного союзника – без него и немцы долго бы не продержались. Необходимо было выводить из игры самого опасного из противников. Хотя бы временно… [16] Автору прекрасно известно, что «Горлицкий прорыв» произошел весной 1915 года, но ведь ситуация изменилась…