Андрей Величко - Фагоцит. Покой нам только снится [litres]

– Лень было внутрь залезть? – буркнул я, засыпая.

– Зачем, тут же плюс двадцать шесть.

– Странно, а я почему-то мерзну.

– Это у тебя от нервов. В общем, оба спим часа полтора, на такой частоте тесты быстрее не пройдут. Надо, в конце концов, нормально отдохнуть, американцы подождут.

Поспать удалось только час двадцать минут, но этого хватило. Я встал, чувствуя себя уже почти человеком. Антонов тоже. Тесты показали, что все работает нормально, за исключением системы терморегуляции. Ее контроллер считал, что температура воздуха на станции двадцать два градуса, однако термометр в санитарном отсеке показывал двадцать шесть, а тот, что входил в комплект валяющегося у люка в шлюзовую камеру легкого скафандра – двадцать четыре.

– Недостаточная эффективность вентиляции, стоячие зоны, – резюмировал духовный брат. – Разбираться будешь?

– Пока разница не увеличится – нет. Меня и так все устраивает. Как говорится, не тронь дерьмо, вонять не будет. И что это у меня за синяки на руках?

– Последствия сильного напряжения мышц при низком давлении. В таком скафандре напрягаться вообще нельзя, а то быстро весь посинеешь.

– В нем, по-моему, вообще ничего нельзя. Ладно, поспали, пора заморить червячка перед выходом наружу. Надеюсь, в нормальном лунном скафандре ничего синеть не будет.

– Вот и я тоже думаю – мы пожелтеем или сразу позеленеем? – буркнул Антонов. – Ты это самое, не сачкуй, распаковывай здешний продуктовый контейнер, как я уже говорил, там должна быть икра. По часам Земли это у нас будет завтрак.

Мы подкрепились, потом напялили лунный скафандр, и вскоре на поверхности ночного светила состоялась историческая встреча, подкрепленная еще более историческим рукопожатием. Американцы засняли его на кинопленку ручной камерой, а мы – сразу двумя видеокамерами с записью на магнитную пленку, на флешку и с одновременной передачей в эфир. Лунный дом имел связь с Землей.

Потом Шмитт на селена-каре подбросил меня к месту посадки второго грузового модуля, откуда я уже на лунокате добрался до первого грузовика. Он действительно стоял криво, одна посадочная опора согнулась, а вторая вообще подломилась, и острый край излома пробил силовой кабель, что и было причиной быстрой потери питания. Но весь груз уцелел, и вскоре я прицепил к своему сегвею тележку с отбойным молотком, который был скорее перфоратором, и его батареями, а ручной инструмент мы с американцем свалили в его авто. Если все пойдет без неожиданностей, сюда теперь вообще ездить не придется. Все-таки далековато, с места прилунения первого грузовика лагерь за горизонтом. Правда, луноходы удалялись от лагеря и на большее расстояние, но я-то все же не луноход. Мне как-то не по себе, когда вокруг одна дикая Луна и больше почти ничего, кроме перекошенного грузового модуля и Шмитта с его селена-каром, которых при следующем визите уже не будет.

Обедали мы втроем, в нашем лунном доме. Вообще-то, конечно, нас тут было четверо, Антонов никуда не делся и лопал черную икру так, что аж за ушами пищало, но гости были не в курсе таких тонкостей.

Им, кстати, очень понравился бывший «Салют», а ныне Лунный дом. В отличие от посадочного модуля, про который Гордон сказал, что лично он не понимает, как в этом вообще может поместиться человек, а уж тем более таких размеров, как я, да еще в скафандре.

– Не жили вы в бараке в двенадцатиметровой комнате на две семьи, – усмехнулся я, – потому и спрашиваете. Нормально в нем можно сидеть. Тесновато, конечно, и ноги совсем некуда девать, зато какой душевный подъем, когда наконец-то оттуда выберешься! Лунный дом кажется самым настоящим дворцом.

За время, что у нас с Антоновым гостили американцы, мы с ними утвердили план исследования кратера, чтобы не мешать друг другу. Они вообще-то уже начали, покопошились в куче камней, заваливших «Мальчика-два», признали ее бесперспективной и теперь бурили шурф метрах в пятнадцати от него. Именно бурили, их инструмент мог только вращаться в отличие от моего перфоратора.

В общем, мы нарисовали, кто где когда возится, один экземпляр остался у нас, другой забрали американцы. Им оставалось работать чуть больше суток, поэтому они спешили. Нам с духовным братом спешить было некуда, разве что мне уже хотелось назад, домой, на Землю. А вот Антонову почему-то нет. Наверное, потому, что сейчас его там не ждала ни прекрасная шпионка, ни даже самая захудалая принцесса.

– А Марина в двадцать первом веке? – возмутился Антонов. – Просто я умею беззаветно жертвовать личным ради общественного, а ты в силу молодости еще не научился. Лучше подумай, почему амеры не хотят ворошить могилу «Мальчика», ведь тот образец, из-за которого нас сюда задвинули, был именно с нее.

– Возможны два варианта, – предположил я. – Либо они уже нашли настолько крупный кусок, что им больше просто не надо, и сейчас тупо тянут время, чтобы мы об этом не догадались. Либо они вообще ищут не гафний, а что-то иное, причем их металлоискатели позволяют проводить такую селекцию. В общем, посмотрим. Если они будут работать спустя рукава, то однозначно первый вариант, а если с огоньком и энтузиазмом, то или второй, или они прекрасные актеры. Ладно, напяливаем скафандр и идем работать, а то неудобно получается – буржуи вкалывают, а пролетариат околачивает груши.

Через пару часов я признал, что легкий универсальный скафандр не идет ни в какое сравнение с тяжелым лунным. Вес в семьдесят восемь килограммов (на Земле) здесь выродился всего в тринадцать, ну, а к инерции такой массы я приспособился быстро. И сейчас, проработав уже два с небольшим часа, чувствовал себя хоть и не идеально, но вполне терпимо. Антонову просто не было работы по поддержанию нашего общего здоровья, и он развлекал меня болтовней.

Металлоискатель показал наличие чего-то, слегка напоминающего гафний, на втором участке и в самом конце первой трехчасовой смены.

– Фигня какая-то, – буркнул Антонов, – тут он если и есть, то даже в меньших количествах, чем в ИМЕТе.

– Да наплевать, может, хоть что-то найду. Основной поиск у нас будет на том склоне, с которого свалилась «двойка», и после отлета заокеанских коллег. Помечаем место и идем домой. Время, сам знаешь, что делать, а мы еще не жрали.

– Как результаты, если не секрет? – поинтересовался Шмитт. – Ты, похоже, ищешь не платину? На твоем первом участке она вроде была.

– А что, она тут тоже есть? Не знал.

– Да, мы уже провели экспресс-анализ того, что набрали вчера.

– Нет, платина мне ни к чему, у нас в институте ее и так много. Но тебе если вдруг попадутся золото или алмазы, будь другом, позови!

– Хорошо, а больше тебя что, совсем ничего не интересует?

– Ну почему же, вот здесь, кажется, я нашел цирконий. Может, кому и пригодится. Сейчас по расписанию пора на отдых, а потом пробурю шурф, взорву там одну шашку и посмотрю, что будет выкинуто на поверхность. Вы тоже подходите, я ничего монополизировать не собираюсь.