Валерий Атамашкин - Я – Спартак! Битва за Рим

Только когда испуганные сенаторы увидели незваных гостей, несколько сотен голосов замолкло разом, в большом зале курий Суллы повисла гробовая тишина. Сотни лучших мужей всего Рима, вершивших в Республике высшую государственную власть, с одной стороны и Марк Робертович Крассовский, шагнувший прямо в центр зала, с другой. Специально для этой встречи олигарх надел на себя начищенный до блеска мускульный доспех, новый пурпурный плащ, шлем с гребнем из конского волоса. Рука Крассовского лежала на рукояти гладиуса. Он медленно осмотрел большой зал, скользнул глазами по изумленным, вытянутым лицам сенаторов. С трибун на него смотрели напыщенные гордостью, но бледные физиономии римлян. Олигарх впервые видел их лица и понятия не имел, кто из сенаторов являлся первым среди равных, принцепсом, но хорошо знал его имя – Луций Валерий Флакк. Марк Робертович, все последние дни живущий моментом их встречи, прекрасно знал, что по запросу консулов принцепс первым выскажет свое мнение. Одна незадача, консулов в живых больше не было…

– Марк Лициний Красс прибыл в Рим, как вы этого и просили! – сказал олигарх.

Недолго думая, Крассовский выпотрошил к своим ногам мешок, который держал в руках. На пол упали отрезанные головы, которые принадлежали консулам Оресту и Суре. По рядам большого зала прокатилась волна возмущения. Олигарх услышал смешки ликторов из-за своей спины. Взгляды сенаторов устремились на совсем немощного старика, лысого, дряблого и исхудавшего.

– Луций Валерий Флакк!

– Слово принцепсу!

Послышались голоса сенаторов рангом ниже. Флакк медленно поднялся со своего места. Несмотря на внешнюю слабость, взгляд Луция Флакка все еще был полон жизни и сил. Прежде чем начать разговор, старик буквально испепелил олигарха взглядом, в котором легко читалась едва сдерживаемая ярость. Марк Робертович подумал, что будь этот Флакк немногим моложе своих лет, и он непременно бы спустился со своего места, чтобы вступить с олигархом в схватку.

– Что ты творишь? Я не узнаю тебя, Красс! – прошипел Флакк сквозь зубы, на удивление оставшиеся целыми. – Мне, потомку рода Валериев и одного из основателей Республики Публия Валерия Публиколы, стыдно наблюдать, как один из лучших государственных сынов рушит все республиканские устои нашего государства! Одумайся! Одумайся, Красс, пока еще не поздно что-либо изменить!

Под сводами большого зала курий Суллы разнесся одобрительный гул. Флакк величественно вскинул руку, призывая к молчанию, ожидая, что претор возьмет свое слово. Марк Робертович почувствовал на себе устремившиеся со всех сторон пытливые взгляды сенаторов разных рангов и возрастов. Он начал медленно прогуливаться по залу, подошел к голове Суры, встал на нее одной ногой, оперся локтями о колено. Флакк, как и большинство сенаторов в курии Суллы, при виде подобной дерзости чуть было не выскочили со своих мест. Напряглись ликторы, но ничего не произошло, сенаторы остались сидеть на своих местах.

– У меня к тебе встречный вопрос, Вислоухий Лидий, – олигарх смотрел себе под ноги, чувствуя, как закипает его кровь и приятно кружится голова.

– Слушаю, претор, чего ты хочешь? – осторожно спросил принцепс.

Крассовский пожал плечами, ответил не сразу, выдержал паузу. Он медленно поднял глаза и впился своим взглядом во Флакка.

– С твоим легендарным предком тебя объединяет только фамилия, старый ты дурак! Да и этой фамилии ты заслуживаешь едва ли! – проскрежетал он и, не давая принцепсу, который буквально захлебнулся от ярости, прийти в себя, продолжил. – Не ты ли в должности интеррекса наделил диктаторскими полномочиями Счастливого Суллу вместо того, чтобы избрать консулов? Не ты ли тогда глубоко наплевал на все республиканские устои, а, Флакк?

При этих словах по зданию курии разнесся возмущенный ропот.

– Что он такое говорит!

– Скажите, чтобы он молчал!

Крассовский не обратил внимание на гул и возмущение. Слова производили нужный эффект. Подведенные к краю сенаторы искали оправдания своим возможным проступкам, а слова олигарха о выборе Флакка в пользу диктатуры являлись неким спасательным кругом для них самих. Он показал этим людям прецедент, который имел место быть не так давно, автором которого был нынешний принцепс Луций Валерий Флакк. Так чего же стоило Вислоухому Публию вновь стать на протоптанную дорогу? Допустим, во благо республики?

– Что скажешь, Флакк? – насмешливо спросил Крассовский, видя замешательство принцепса, в которое привели его прозвучавшие слова. – Между прочим, я могу не посмотреть на твой почтенный возраст и седину на висках, – Крассовский жадно погладил рукоять гладиуса. – Поверь, любезный, мне ничего не стоит свернуть твою цыплячью шею!

– Ты… – Флакк так и не смог ничего сказать.

Старик вытащил платок, вытер лицо, покрывшееся испариной.

– Последнее дело запугивать сенат, Красс! Тебе это не к лицу! – со своего места поднялся один из сенаторов. Мужчина был широк в плечах, высок и походил скорее на самого настоящего гладиатора, нежели на государственного мужа.

– Чего ты хочешь? Зачем привел к Риму войска? – возмутился другой сенатор со спадающими на плечи седыми локонами волос.

– Ему не дает покоя судьба диктатора Суллы! – добавил третий, под левым глазом которого расплылось большое родимое пятно. – Вот только отчего ты не ввел в Рим свои легионы, Марк? Неужто боишься, что свои же не допустят беспредела?

– Хотите проверить? – улыбнулся олигарх. – Может быть, кто-то хочет повторить судьбу консулов, которые вышли за стены города?

Сенатор с родимым пятном под глазом промолчал.

– Замолчите! – взвизгнул принцепс, Флакк наконец пришел в себя. – Замолчите же вы! Пусть он выскажется.

Крассовский отвесил полупоклон старому сенатору.

– Несмотря на годы ты все еще не потерял хватку, Флакк! Рад, что мы поняли друг друга, – он аккуратно поправил гладиус на своем поясе. – Мудрое решение, потому что, если я не появлюсь перед своими легионами на закате, они имеют приказ войти в Рим. Боюсь даже представить, что станет тогда с площадью Форума и куриями Суллы в частности!

– Они не станут этого делать… – Луций Валерий растерянно замотал головой.

– Хочешь проверить, я повторю свой вопрос! – олигарх приподнял бровь. – Или, быть может, мы все-таки начнем разговор?

– Ты чудовище! – выдохнул принцепс.

Крассовский в ответ только лишь усмехнулся.

– Чего ты хо…

– Это не правильный вопрос! Правильно спрашивать, что требуется сделать! – отрезал олигарх. Вне себя от ярости, Марк Робертович выпрямился, наподдал голову Суры, которая покатилась по вымощенному туфом полу, ударилась о бортик трибуны, на котором восседал принцепс, замерла. Голову несчастного Ореста Крассовский схватил за волосы и закинул на трибуны сенаторов. Послышался глухой хлопок, с которым голова ударилась о ступени, раздались крики – голова закатилась в одну из лож, откуда тут же выбежал сенатор.