Александр Гуков - Бой насмерть! Игры теней [СИ]

КОНЕЦ ОКТЯБРЬ 1890 ГОДА. РОССИЯ

Закутавшись в соболиную шубу и под монотонный перестук железнодорожных колес, Виктор угрюмо смотрел в окно своего купе, на проносившиеся мимо него осенние пейзажи.

Если бы не крайняя необходимость, он бы предпочел сегодня остаться дома, но дела требовали его личного присутствия.

— Вот же зараза! — Простонал он, неаккуратно повернув головой, отчего в его голове с новой силой вспыхнула тупая боль и, виной тому послужило вчерашнее празднование Казанской иконы Божией Матери у московского генерал-губернатора.

Вспоминая детали, Виктор вспомнил, чему был посвящен праздник 22 октября, по старому летоисчислению. В этот день 1721 года решением Правительствующего Сената

Царь Петр I был провозглашен Императором Всероссийским, Петром Великим и Отцом

Отечества. Это было сделано в ознаменование окончания Северной войны, которая была завершена Ништадтским мирным договором 30 августа 1721 года. Согласно этому договору, к Российской державе отходили Лифляндия (с Ригой), Эстляндия (с Ревелем и Нарвой), а также часть Карелии, Ижорская земля и другие территории.

Провозглашение российского Царя Императором, было результатом признания достигнутых им успехов. Одним словом, знаменательное событие, именно этот день в истории считается днем основания Российской Империи и, как это обычно бывает у европейцев, этот акт был признан европейской дипломатией далеко не сразу. При жизни Петра Великого, официально императорский титул был признан только Швецией и Голландией, по вполне понятным причинам. Швеция потерпела поражение в Северной войне, а Голландия с Россией имела весьма теплые и взаимовыгодные взаимоотношения.

— Интересно, а когда это будет по новому стилю? — Задался он вопросом и, прикинув в уме, вслух произнес:

— Это получается 4 ноября. Совсем рядом с датой Великой Октябрьской

Социалистической Революции 7 ноября. Бывают в жизни совпадения, но чтобы такие символичные… Да и само введение григорианского календаря 14 февраля 1918 года не обошлось без казуса. Период с 1 по 13 февраля этого года, просто выпал из календаря. Эти дни испарились, не оставив после себя ничего, с концами выпав из истории. Правда, в этом мире Россия еще не перешла с юлианского календаря на григорианский и перейдет ли, большой вопрос.

Неожиданно громко в дверь его купе постучали.

— Войдите! — Не меняя положения своего тела, негромко произнес капитан, продолжая смотреть в окно.

Дверь открылась и, в образовавшуюся щель заглянул проводник и, вежливо поинтересовался:

— Быть может, господин желает что-нибудь заказать?

— Пожалуй, да, чай без сахара и с лимоном.

Когда проводник удалился, Виктор оторвался от окна и, прислонившись к прохладной стенке вагона, прикрыл глаза, вспоминая прошедшие три месяца с момента их прибытия с Малышом в Россию.

Не вызвав ни у кого подозрений, они по отдельности покинули судно прибывшее в

Россию и встретились только на Николаевском вокзале Санкт-Петербурга, откуда они уже вместе на поезде добрались до Москвы. На следующий день арендовали небольшой особняк, а вот дальше… Дальше начался натуральный кошмар! Он и предположить не мог, с какими трудностями ему придется столкнуться. Всевозможные административные барьеры и коррупция, порою казались абсолютно непробиваемыми, пока он на одном деловом рауте Торгово-промышленной палаты случайно не сдружился с московским градоначальником, если это можно назвать дружбой. Скорее это деловое и взаимовыгодное сотрудничество и не более того.

Это стоило ему совсем недешево, но полученный результат того стоил. Городской голова, уловив суть проблемы, за весьма приличное вознаграждение взял его под свою опеку, благодаря чему, Виктор стал обладателем целой кучи патентов и, разрешений на производство различного оружия и всякого снаряжения к нему, а также сопутствующих товаров гражданского назначения, после чего, они с Малышом, легко смогли прикупить в Туле разорившийся артельный цех по производству охотничьих ружей и занялись его ускоренной модернизацией. Правда, беготни и нервотрепок это стоило куда больше чем затраченных денег, но все уже было позади и, завтра должно было состояться торжественное открытие, на которое он и направлялся.

В дверь вновь постучали и, услышав разрешение, в купе вошел вагоновожатый и выложил с подноса на столик горячий чай и на отдельной тарелочке, тонко нарезанный лимон, после чего, тихо удалился.

Помешивая чайной ложечкой, Виктор, глядя себе под нос, тихо произнес:

— Приятельские отношения с градоначальником стали очень полезны для дела, но крайне вредны для здоровья, особенно для моей печени. — Тяжко вздохнул капитан и сделал первый глоток. — Если так и будет продолжаться, я просто загнусь.

Перепить такого опытного в этом деле борова решительно невозможно.

Продолжая отхлебывать чай с лимоном, Виктор, искал возможность переложить на кого-то тот груз хозяйственных дел, которые начали валиться на него как снежный ком, не давая ему вплотную заняться созданием личной боевой дружины.

— Интересно, а как там германец поживает в своей Пруссии? Небось, тоже без дела не сидит. — Вслух проговорил он, вспомнив того с кем попал в этот мир, по воле неведомых сил. — Явно дела крутит и чем это закончится, бог весть.

В этот момент, совершенно неожиданно в соседнем купе громко заиграла гармонь.

Душевно так заиграла, с чувством. Явно пассажир знал в этом толк и имел немалый опыт, а спустя пару минут, к знакомой мелодии присоединился красивый мужской баритон, запевший старую казачью песню: