Алексей Ковальчук - Мир Валькирий: Адаптация! [СИ]

Это была монолитная плита примерно метр высотой, столько же шириной и длиной в три моих шага, то есть метра два. Как я его сразу-то не заметил? Практически ровная гранитная поверхность, совсем немного испещренная сколами и царапинами. А вот боковины порадовали меня наличием множества выбитых прямо в камне рисунков и каких-то значков. Присел, чтобы лучше разглядеть гравировку. Перед глазами предстал разнообразный животный мир. Волки, медведи, лисы, даже разные пернатые присутствовали — вроде бы вороны и соколы, не уверен, так как совсем не орнитолог — и под каждым изображением животного или птицы располагалась руна. Почему руна? Да потому, что если вы не можете разобрать слова, а вместо букв — непонятные какие-то значки, то это стопудово руна. Меня передернуло, в своём исследовательском порыве я как-то совсем забыл, что сижу по-прежнему под дождем и мне реально холодно. Встав, огляделся и направился к ближайшей ёлке с огромными разлапистыми нижними ветками. Мне показалось, что возле ствола, под плотной кроной, должно быть сухо и комфортно. Забравшись в эту природную живую пещеру, порадовался, что не ошибся, внутри было сухо, а множество старых высохших иголок гарантировало достаточно мягкое ложе. Первым делом разделся, одежду можно было выжимать, что я, в принципе, и проделал. Более-менее не мокрой была кожаная куртка, сухой её, правда, тоже не назвать, в отличие от джинсов, футболки, кроссовок, носков и трусов. В общем, я промок насквозь. Меня слегка потряхивало от озноба, поэтому, одев обратно влажные трусы и футболку с курткой, оставил джинсы с кроссовками досыхать на ковре из иголок, а сам сгрёб с другой стороны ствола иголки в кучу и зарылся в них, свернувшись калачиком и постаравшись рукой накидать на голые ноги как можно больше этого импровизированного одеяла. Не смотря, на колющие всё тело иголки, вырубился почти сразу — слабость, усталость, да еще и вся эта странная ситуация выбила из колеи. Организм требовал отдыха, и он его получил. Сколько проспал, не знаю. Проснулся как-то резко. Рывком приподнявшись и распахнув глаза, огляделся. «Увы, я всё там же, и это не сон», — пришла грустная мысль. Дождь уже закончился, а сквозь просвет между более тонкими ветками с одной стороны проглядывали лучики солнца. Я нахмурился, пытаясь сопоставить время, и что-то у меня не вязалось. От родителей я выехал после обеда, в два часа дня, рассчитывая, что к шести вечера, несмотря на воскресные пробки, точно доберусь до дома. До аварии успел проехать где-то половину пути, времени было почти четыре, потом сколько-то валялся в отключке, очнулся, снова валялся, и вот, поспал под ёлкой. Ночь, что ли, проспал, а сейчас раннее утро? Во всяком случае, я чувствовал себя изумительно свежо, усталость отступила и даже мастера, устроившие в моей голове кузницу, взяли как минимум отгул, что меня, вспоминая недавние ощущения, чертовски порадовало. Вздохнув, надел влажные джинсы с кроссами и выполз на свет. Солнце стояло в зените и было очень тепло, по ощущениям градусов двадцать. В кожаной куртке меня стало сразу припекать, но это меня даже порадовало, вещи были еще влажными и такая сушка была необходима. А еще проснулся жуткий голод. Желудок завыл благим матом и требовал жрать.

— Заткнись, сволочь! — в сердцах воскликнул я. — Не видишь, мы в полной жопе?

Но желудку было плевать, он продолжал настойчиво требовать чего-нибудь и желательно побольше. «Шоколадка!» — пронзила меня мысль. Когда выскакивал от родителей, на случай задержки в пути прихватил со стола батончик Nuts. В отличие от телефона, оставшегося в машине на зарядке, батончик все время был в куртке. «Где же ты?» Я похлопал себя по карманам. «Ура! Нашёл!» Правда смявшийся в тонкий блин батончик выглядел не очень эстетично, но мне было плевать. Осторожно раскрыв обертку, быстро проглотил содержимое и, вылизав фантик от остатков шоколада, на автопилоте положил обертку обратно в карман. Воспитание, блин! Кто-то не задумываясь выбросит мусор прямо под ноги, а кто-то дойдет до ближайшей урны. «А я же из культурной столицы, я дойду и до далекой урны», — поприкалывался я над рефлексами, вбитыми в меня родителями. Я печально вздохнул. Как они сейчас? Ведь я не отзвонился и не сказал, что добрался и что всё хорошо.

«Мало, — заорал желудок, — давай ещё». Я снова вздохнул, курочка-гриль сейчас бы точно спасла отца народной демократии, как сказал бы Остап Бендер. Мысль об аппетитной курочке пришла, когда я задумчиво провожал взглядом какого-то пернатого, перелетавшего на другую ветку. Решительно тряхнул головой, прогоняя образ пышущего жаром блюда с хрустящей и румяной корочкой, занялся делом. А именно выбором направления, куда мне идти. Приложив ладони рук к обоим ушам и растопырив их посильнее, начал медленно поворачиваться, пытаясь уловить хоть какие-то звуки цивилизации. Бесполезно, только природный фон, птички, лес — ни звуков машин, ни людей, кричащих на весь лес: «Ермолов Сергей, ау-у-у!» Ага, прямо вот все бросились меня искать, чтобы спасти от неминуемой смерти от голода. «Жра-а-ать», — в унисон моим мыслям заорал желудок. Фуф. Ну-ка ещё разок по кругу и медленно. Еще раз повернувшись вокруг своей оси, с по-прежнему оттопыренными с помощью рук ушами — та еще Чебурашка, если смотреть со стороны — внимательно прислушался, ловя посторонние для леса звуки. Вот! Кажется, там! В той стороне, где светило находящееся в зените солнце, то есть строго на юг, раздался явно посторонний для окружающей меня природы шум. Постоял, пытаясь повторно уловить то, что, в принципе, могло оказаться всего лишь плодом воспаленной фантазии человека, попавшего в беду и очень сильно желающего, чтобы всё поскорее закончилось. Ага! Все-таки не послышалось. Глухой удар повторился в той же стороне. Я попытался его идентифицировать, но никаких толковых совпадений с раздавшимся звуком не возникло. «Нужно подойди ближе», — решил я. Бросив взгляд на странный алтарь в центре поляны, взял курс строго на солнце и, не спеша лавируя между огромными соснами и редкими, но тоже немаленькими елями, пошел в сторону раздававшегося шума. Гулять по такому лесу действительно приятно: головокружительно чистый воздух, мягко пружинящая под ногами хвоя и минимум растительности под ногами, мешающей наслаждаться такой прогулкой. В общем, обстановка, располагающая к размышлению о себе любимом и о ситуации в целом. А ситуация, мягко говоря, странная. Странность первая — авария. Лобовое столкновение с камнем такого размера, падающего с черт знает с какой скоростью в 99 % случаях приводит к летальному исходу. Один процент выживает благодаря чуду, оно же божественное вмешательство. Допустим, в моём случае как раз и сработали высшие силы, но вот в таком случае я должен был очнуться возле машины, на трассе или в кювете, пусть и без царапин и переломов, что было бы уже вторым чудом. А я очнулся где? Правильно! В Караганде! «Этот похожий на алтарь камень, возможно, всё дело в нём», — пришла следующая мысль. «И куда же ты меня занёс, булыжник грёбаный?» Как бы то ни было, но работу я, похоже, прогулял. А это для меня, двадцатитрехлетнего вчерашнего студента, только этой весной получившего диплом по специальности «технология транспортных процессов», с большим трудом устроившегося в крупную транспортную железнодорожную компанию и проработавшего всего месяц, смерти подобно. Ведь, когда вернусь, хрен кто поверит в мои приключения. Моё подсознание начало шептать мне, что правильно говорить не «когда», а «если» вернусь, но я его в вежливой ультимативной форме попросил заткнуться и не портить настроение.

Читать дальше