Исида: кровавый ритуал (СИ)

У троих охотников засветились руки, через мгновение они держали в руках два меча и лук.

— Возьмите это оружие, — к ним подошел Шер и Эмиль, беря в руки мечи, а лук выхватила подскочившая Ликара, — оно не простое, с его помощью можно убить жнецов. Теперь, ваш мир будет в безопасности и мы не будем вам больше нужны.

— Классно, значит мы все таки спасли этот мир! — радостно воскликнула Элая. А охотники, слегка кивнув головой, создали портал и ушли.

— не совсем, — проговорила Лия, смотря как размахивают мечами мальчики, — основной бой у нас в переди!

— Ты сидишь дома! — хором воскликнули Эмиль и Алинор.

— Это почему? — возмущенно закричала Лия,

— Лисёнок, мы хотим жить. — проговорил Эмиль.

— Лия, — Исида подошла к Сисилии и взяла ее за руку, — на то время, пока я буду находиться в обители, всю свою власть я передаю тебе. Возьми этот браслет, символ хранителей.

Исида сняла с руки широкий медный браслет, украшенный красивыми узорами и протянула его ей. Лия взяла его в руки и внезапно, он засветился, а через секунду, она держала уже не одно, а два браслета.

— что я и говорила, вы одно целое. Второй браслет принадлежит Алинору. — сказала Исида и отошла назад, а Лия отдала второй браслет Али. Который просто идеально сел на его руку.

— И ещё, незабудь книгу, свод законов для хранителей, — усмехнулась Исида и протянула маленькую книгу Лии, — выучите ее!

Сисилия взяла книгу в руки, покрутив ее немного, отдала Алинору.

— Иса, я буду тебя ждать. — тихо проговорил ангел, обнимая ее за талию. Исида улыбнулась и прижалась к его губам, а через миг, она превратилась в блестящие искры.

— через сколько лет она вернется? — тихо спросила Лия, вытирая мокрые глаза.

— она проведет в обители тысячу лет. Это слишком много. Наврятли она вернется — с грустью в голосе ответил Аир.

— она вернется, я в это верю, — твердо ответила Лия,

— может быть, за примерное поведение, ей убавят срок? — спросил Шер?

— За её поведение, ей могут лишь прибавить срок, — ангел замолчал и посмотрел на статую. — ну что, героиня, пошли я покажу тебе твой новый дом!

— пошли, только героиня тут не я. — сказала Лия, подходя к каменной стутуи.

— А кто? — спросил шер.

— если бы это был книжный роман, то героиней, была бы Исида! — ответила Лия и приложила руки к трем кольцам. Весь пьедестал залил яркий свет, холм менялся, превращаясь в камень и становясь выше.

— Но почему она? Ведь в жертву принесла себя ты? — спросила Элая.

— нет, я просто провела кровавый ритуал, а в жертву, принесла себя она, чтобы спасти меня. Ведь она могла бы и промолчать, тем самым избежав наказание, — объяснила Лия и отошла от каменного чуда, любуясь что у нее вышло.

— не плохо смотриться, — сказал Али, — а главное, теперь никто не забудет о нашей Исиде.

Все молча согласились с ним, а Лия, молча смотрела на каменную богиню. которая появилась после её вмешательства и теперь стояла позади каменной пары. Теперь, Исида напоминала не Богиню а ангела хранителя, который всегда будет оберегать своих детей.

— Это все хорошо, но что мы скажем нашим родителям? — спросил Эмиль, — Вы с Али поидеи мертвы, да и Иза тоже!

— Иза мертва? — спросила удивленно Сисилия.

— Я расскажу тебе все дома, хорошо? — спросил ангел.

— хорошо! — кивнула головой Лия и посмотрела с тоской на статую богини.

— А что можно сказать? — тихо проговорил Али, — только правду! Мы умерли, спасая мир!

— Лучше принести четыре жертвы, чем тысячи. — согласился Аир и с болью в душе, растворился в темноте.

— Мы будем ждать тебя. — проговорила Лия, роняя горькие слезы. Алинор нежно взял ее за руку, успокаивая и пытаясь ее поддержать. Сисилия улыбнулась и кивнув головой друзьям, исчезла следом за ангелом и Алинором.

— Знаешь, а ведь Лия права, — тихо сказала Лика, — если бы это была книга, тоесть написаный роман, то главной героиней, была бы Исида.

— Да, — согласился Шер, — но тогда почему она умерла? Главные герои никогда не умирают.

— И она не умерла, — ответил Эмиль, обнимая Элаю, — она просто ушла, и через тысячу лет она сново вернется к нам.

— но через тысячу лет, небудет нас! — воскликнула Элая.

— ха, тысяча, нам хотя бы год прожить с новой богиней! — воскликнул Шер,

— угу! После знакомства с Сисилией, моя жизнь перевернулась с ног на голову! — воскликнула Ликара.

— Не только твоя, она изменила все наши жизни. — промолвила Элая, а ребята, согласившись с ней, побрели в школу, пытаясь не замечать лужи крови и куски тел, что лежали по всему школьному городку.

О событиях этих дней уже не смогут забыть никогда. Запрет с зачарованого леса будет снят, а тропа, будет вести к каменой статуи. Героям этого мира.

В главном зале королевского дворца, пожилая супружеская пара, все это время сидела затаив дыхание.

— Дорогая, она смогла! — радостно воскликнул король.

— о да! Она просто умница! Просчитала все ходы, и я уверена, в обители с ней тоже будет все в порядке. — согласилась с ним королева.

— она оставила достойных приемников, Сисилия и Алинор умны и находчивы. На них можно легко положиться.

— Дорогой, она просчитала не только это. Али умер, а значит темные остались без наследника. Но мужем Ликары, станет Шеростен. А он наследный принц светлых земель.

— И именно поэтому, она свела с Элаей Эмиля?

— совершенно верно. Эмиль очень умен, а так как они с Шером лучшие друзья, то в ближайшую тысячу лет, войны можно не ждать.

— Хм, и когда она успела все это продумать!?

— незнаю, что-то сразу что-то потом. — королева замолчала и посмотрела на голограмму вселенной, — дорогой смотри!

Королева указала пальцем на красную точку, король среагировал мгновенно вызвав хранителя.

— так, подожди, кого ты только что вызвал? — спросила королева, не веря своим ушам.

— Керсана.

— кого-кого? — переспросила королева, но ответить королю не дала яркая вспышка.

— Здрасте, ой! Здравствуйте, ваше высочество, тоесть величество! Тоесть… — юноша задумался, придерживая рукой полотенце, которое весело у него на бедрах — вообщем я вас слушаю!

— это что? — спросила королева, прикрывая глаза.

— хранитель мира Ардон, по имени Керсан. — ответил король, обреченно смотря на юного хранителя.

— этот мир обречен! — проговорила королева, — его уже ничто не спасет