Татьяна Абалова - На углу Пскопской и Йеллопуху

Тея обернулась и послала ему ехидную улыбку.

Это было открытием. Он-то думал, что сможет тайно обследовать Заставу, а оказывается, волшебная шапочка на кого-то не действует.

Девушки разделились, и Макар пошел с той компанией, которая направилась к водопаду. Крошка Пиу не успевала за девушками, а потому плелась в самом конце. Ее сандалики путались в высокой траве, отчего она еще больше отставала. Макар пожалел, что он невидимый, иначе взял бы малышку на руки. Крошка споткнулась, и студент, не думая, кинулся, чтобы поймать ее, но девочка удержалась на ногах.

— Спасибо, Макар-Капец, — неожиданно поблагодарила она, продолжая смотреть прямо.

— Кто еще меня видит? — тихо спросил студент.

— Все, кому Застава доверяет свою жизнь. Поверь, таких немного.

— Крошка, мне неловко идти с девушками к водопаду. Это все равно, что подглядывать в замочную скважину.

— Если ты думаешь, что мы будем купаться нагишом, то я тебя успокою — не в этот раз. Там Бугер, а он хоть и камень, но все-таки холостой мужчина.

— Как холостой? А мадам Бугер? Или Гугл… — Макар прозрел, что гном над ним пошутил.

— Он тебя тоже заставил бугеровской двери кланяться? — увидев кивок, Пиу заулыбалась. — Не тебя одного. Бай-юрн год перед Бугером извинялся, что не хотел его жену ниже пояса трогать.

— И Точильщик молчал?

— Они и сейчас не разговаривают. В вашем мире кошки тоже мстительные? — Крошка скосила на Макара глаза.

— Я даже представить не хочу, что такой громадный кот мог сделать с кроссовками Бугера, если бы они у него были.

— Значит, коты везде одинаковые, — заключила Пиу. — К дверям Бугера и Гугла без прищепки на носу подойти нельзя было. Никакие Пскопские доместосы и волшебные средства Йеллопухцев не помогали. Пришлось Заставу просить, чтобы она им новые комнаты вырастила. Надеюсь, ты нашим шутникам мстить не будешь?

— Спасибо, что предупредила. Я комнату Бугера стороной обходил, не мог его жене в глаза смотреть.

Крошка звонко рассмеялась.

Она была настроена доброжелательно, поэтому Макар решил ее поспрашивать.

— Пиу, а почему проходимцы называются Йеллопухцами?

— Да из-за козла одного… — Широкие поля панамы не сумели скрыть заалевшие щеки Крошки.

— Что? И тебе мужчины досадили?

— А? — Крошка сморщила носик, на котором ярко горели веснушки. — Ах, нет. Он, конечно, тоже был мужчиной, но больше козлом. В смысле настоящим козлом. Наша Застава с их миром лишь раз в год соприкасается, как раз под Рождество.

Крошка Пиу сорвала полевой цветок и покрутила его в руках.

— Тогда так неловко вышло. Я только научилась писать, а тут портал открылся, и чья-то морда рогатая свое имя проблеяла. Вот я и сделала от испуга сразу несколько ошибок. А Застава — она такая: что написано пером, не вырубишь топором. Это потом эльфы на Рождество стали в образе седобородых старцев приходить, а в одиннадцатом веке Йоулупукки еще козлом был.

Макар поверил рассказу о рождественском козле. Как-то он приехал на новый год к украинским родственникам и видел, как хлопцы ходили колядовать, надев вывернутые тулупы и козлиные маски.

Но ему показалось странным, что имя у первого посетителя Заставы такое же, как и у финского Деда Мороза.

— Пиу, а как далеко Йеллопухцы могут уйти от Заставы?

— Да хоть на край света! Вот вервульфы, например, сегодня в Аргентину собрались. Они любители в знойных странах мяч погонять, — Крошка вздохнула. — А как вернутся, всей Заставе жарко станет. Веры после хорошего футбола ведут себя шумно, пьют много, ни одной юбки мимо не пропускают. Поэтому в кафе на обслугу выходят только те, кто оборотней осадить может или мечтает с ними в Вервульфию отправиться.

— Есть и такие?

— Почему нет? Веры парни горячие, любвеобильные. Если почуют в ком свою пару, не отстанут. Некоторые девушки так западают, что готовы за ними хоть куда. Не остановишь.

Странно было слышать рассуждения маленькой девочки о мужчинах, хотя Макар ни на минуту не забывал, что этому «ребенку» более тысячи лет.

— Далеко до водопада?

— За полем с подсолнухами.

— Крошка, ты не устала? Может, я тебя понесу?

Дюймовочка кивнула. Она была такой маленькой, что почти ничего не весила. Макар не побоялся выдать себя — Тея с девушками ушли далеко вперед. Их белые сарафаны виднелись на другом конце макового поля.

Сад, что находился по левую сторону от тропинки, и поля, что простирались справа до самого горизонта, поражали обилием красок. Жужжание пчел, жаркий ветер, волной пригибающий цветы, пение птиц в небе — все создавало иллюзию свободы. Исчезало чувство клаустрофобии, невольно просыпающееся на Пределе, где фальшивые окна открывались в никуда.

Макар вздохнул полной грудью. Все-таки Междумирье — волшебное место.

Пиу сидела на полусогнутом локте студента и доверчиво держалась за его шею. Никогда Макара не посещало желание иметь детей, но перспектива навсегда застрять в Междумирье, лишала его и такой возможности.

— Пиу, а на Заставе могут рождаться дети? Раз жители влюбляются друг в друга, значит, существует возможность появления ребенка?

— На Заставе все застывает. Я навсегда останусь маленькой девочкой, ты — молодым парнем, гном — мужчиной в самом соку, а зародыш, если таковой и был у женщины, попавшей на Заставу, так и останется неразвитым. За долголетие приходится расплачиваться. Многие только потому и соглашаются уйти с проходимцами, чтобы иметь детей. Ты не смотри, что Йеллопухцы сильно отличаются от Пскопских. Шагнешь в их мир, и магия сделает вас совместимыми.

— Окси, попади она в Гобляндию, стала бы гоблиншей?

— Она бы даже не заметила, как изменилась.

Сад резко закончился, и Пиу оживилась.

— Капец, смотри, водопад! Опусти меня. Дальше я сама пойду. А ты иди к Бугеру. Вон, он греет бока на солнышке.

Макар заметил знакомые очертания валуна, стоящего на берегу овального озера. Бугер органично смотрелся рядом со скалами, что с трех сторон окружали водоем. Мини-Ниагарский водопад с грохотом падал вниз, делая воду непрозрачной из-за обилия пузырьков и воздушной пены. Вода словно кипела. Лишь небольшая полоса у самого берега была кристально-чистой и спокойной.

Девушки быстро раздевались, скидывая на песок сарафаны и обувь.

— Ой, а у меня нет купальника! — выкрикнула Надежда. — А можно я в трусиках искупаюсь?

— Рядом с нами мужчины, — предупредила Галатея, показывая на Бугера.

— Но он же каменный! — засмеялась Надя и быстро сняла платье.

«Зато я — нет», — мысленно застонал Макар. Он ожидал, что у новенькой хорошая фигура — ее мыслеграмма достаточно четко показала и открытые плечи, и гладкую спину, но все, что находилось ниже, открылось только сейчас, и напомнило Макару, что он молод и полон сил. Крошка Пиу, заметив его загоревшийся взгляд, бросила в него своей панамой и отвернулась. Кончики ее ушей ярко горели. Макару пришлось спрятаться за Бугера, который встретил его раскатом падающих камней, сильно смахивающим на смех.