Александр Савчук - Серый барон империи

Помотав головой в разные стороны, как конь Пржевальского, и растерев виски, я пришел в себя.

— Приехали? — спросил я Молчуна.

Кивок. Нет, с этим мужиком по душам не поговоришь, и вчерашний матч "Спартака" не обсудишь. Что же, у каждого свои проблемы.

Вылез из кареты, чуть не упав при этом, умудрившись наступить на полу собственного плаща. Вот так дела! В этой части дворцового комплекса я никогда не был. То, что это дворец императора, сомнений не вызывает, по башням и шпилям видно, но находимся мы где-то на задворках. Интересно, почему именно сюда приехали?

Молчун покинул карету не в пример тише и аккуратней. Он-то точно знал зачем мы здесь и уверенно зашагал к дверному проему, поманив меня за собой. Делать было нечего, и я затопал вслед. Добравшись до двери, Молчун выбил по ней замысловатую дробь и дверь открылась. Даже не пришлось за веревочку дергать. Гвардеец, открывший дверь молча впустил нас и тут же удалился. Я снова шел за Молчуном. Бесконечные переходы и замысловатые повороты навевали мне мысли, что неплохо было бы едой и водой запастись. А ну как заблудимся? По здешним лабиринтам можно годами ходить!

Но вскоре наши хождения закончились. Молчун остановился в каком-то закутке, нажал на завиток лепного узора, и перед нами распахнулась дверь тайного хода. Становится все интересней и интересней. При свете магического фонарика, мы спустились на несколько этажей вниз, по каменной винтовой лестнице. Теперь мы были в подземелье, и эхо наших шагов гулко отражалось от каменных стен. Через полсотни метров, мы свернули в тупик.

— Ваше величество, а нельзя было днем встретиться? У вас в кабинете, или ко мне бы приехали? Я бы вас в баньке попарил!

— Помолчи, Тимэй, — его императорское величество, Эдгар Третий, был предельно серьезен и смотрел на меня испытывающим взором. — Зоренг рассказал мне, что ты уже в курсе своего статуса истинного имперца. Теперь я спрошу тебя, согласен ли ты применить свои силы на благо империи и меня лично?

— Ваше величество, я сказал вам что являюсь вашим верным слугой и от слов своих отказываться не собираюсь, — я отставил хохмы и опустился на колено. — Располагайте мною по вашему усмотрению! Готов выполнить любой ваш приказ!

— Не приказ, — Эдгар покачал головой. — Просьбу. Если ты готов, пошли.

Он коснулся каменной стены в глубине тупика и монолитная, на вид кладка, разъехалась в разные стороны. А за ней обнаружился активированный портал. Не понял? Насколько мне известно, порталы без солнечного света не работают, а тут, в подземелье, ни один лучик не проникает. Может, спецразработка, в единственном экземпляре? Или свет сюда в ведерке приносят? Молчун шагнул в арку первым, следом я. Император шел замыкающим. Уже привычное ощущение перехода и мы оказались в огромной зале с каменными стенами. Магические светильники и обычные факела ярко освещали внутреннее пространство зала, хотя смотреть особо было не на что. Пусто было здесь, не считая мраморной плиты в центре, которая возвышалась над полом.

— Это усыпальница первого императора, Кеннета Победоносного, — голос прозвучавший в тишине склепа был мне незнаком. — Здесь его прах, и здесь же сердце империи!

Это говорил Несскас. Впервые я слышал его голос. Значит, он не немой? Но почему он ранее всегда молчал?

— И именно здесь каждый император раз в год должен провести некий ритуал, дабы укрепить защиту правящей династии, — добавил подошедший Эдгар. — Если, вместе с императором этот ритуал проведет и истинный имперец, эффект будет гораздо сильней. За последние двадцать лет в империи был только один истинный, а теперь вас двое.

— А кто первый? — задал я глупый вопрос.

— Я, — коротко произнес Несскас.

— А почему ранее ты всегда молчал?

— Говорить было не о чем, — отрезал он.

Да, не очень то мой коллега разговорчив! Да и шут с ним! Зато, раз он столько лет является истинным имперцем, и до сих пор живой, значит, мне сердце и печень во время этого ритуала не вырежут.

— Хорошо, что от меня требуется? — повернулся я к Эдгару.

— Сначала сними все магические амулеты, — потребовал он. — И сложи их возле той стены.

Несскас уже стоял в означенном месте и снимал с себя украшения. Много снимал, одних колец штук пять было. А еще браслеты, цепочки с подвесками, карманные фигурки. И от каждой исходило магическое сияние. Я последовал его примеру и снял свои. Хотя что там было снимать? Браслет и кольцо, Юджином подаренное. Более у меня ничего не было. Ах, да! Еще мой баронский перстень, он ведь тоже теперь с магической составляющей.

— Оружие оставлять? — спросил я. — Там клеймо магическое.

— Не надо, — ответил Мелинский Ястреб, снимая свои украшения. — Готовы?

Мы кивнули.

— Тогда пойдемте.

Мы втроем приблизились к надгробью.

— Что теперь делать? — спросил я, остановившись возле мраморной плиты.

— Встань на колени и молись, — император первым подал пример. — Молись о процветании империи, о защите проживающих здесь, о том, чтобы Единый и далее помогал нам.

— Но я не знаю ваших молитв! — воскликнул я.

— Это не важно. Молись как умеешь. Главное – делай это искренне.

Я встал на колени. Каменный пол был холодным и жестко принял мои колени но я не обращал на это внимания. Какое-то время вполне простоять так смогу. Надеюсь, не придется всю ночь молиться? Но, положа руку на сердце, за империю, которая стала моим домом действительно стоит вознести молитву.

— Тимэй, — вдруг сказал Молчун. — В первый раз может разное мерещится, не пугайся и поступай как велит тебе сердце.

Я кивнул ему и три головы склонились над могильной плитой. Привычным движением я осенил себя крестным знамением и начал. Отче наш, иже еси на небесах…

Молился я долго. Сбиваясь, забывая некоторые молитвы, да и знал я их немного. Но молитва шла от чистого сердца, искренняя и чистая. Иногда я просто говорил. Не обращаясь конкретно к Единому, молился той силе, которая есть в каждом мире, что бы ни говорили атеисты. И просил сохранить империю, укрепить ее, даровать мир живущим на той планете. Просил поддержать Эдгара, хорошего и сильного правителя и не допустить гражданской войны, которая неминуемо начнется при смене правящей династии. Просил даровать защиту от нечисти, болезней и глупости. Я слышал краем уха Эдгара и Несскаса, но какие именно слова они произносили, я не разбирал. Да и не хотел вслушиваться.

Меня снова посетило то самое чувство единения со всем живым, которое я уже испытал во время принятия присяги. Снова мое сердце стучало в такт с остальными, мои легкие наполнялись воздухом, каким дышали и другие разумные планеты. И с каждой молитвой, с каждым словом это чувство становилось все сильней.