Эрика Шторм - Карточный Император

Я рассматривала старушку, пытаясь понять, что же она там делает. Заметив мой интерес, она приглашающе поманила меня рукой. Мне стало любопытно, и я подошла.

— Девушка, а, девушка, встретила ли ты своего суженого? — заговорила старушка с интонацией цыганки. — Вижу, что нет. Свободно твоё сердце. Испытаешь удачу? Принц али король, князь али граф, демон али человек? — продолжила сбивать меня с толку странная пожилая женщина.

Увидев моё смятение, она пояснила:

— Тянешь одну из карт, лежащих на столе. Кто на ней изображен, тот тебе судьбой и предначертан. А для того, чтобы оказаться рядом с суженым, в новогоднюю ночь, как пробьёт двенадцать часов, карту сожжёшь, в бокал с красным вином пепел насыплешь и выпьешь. Не успеешь моргнуть, как перенесёшься к избраннику сердца твоего.

Выслушав пожилую женщину, я, наконец, поняла, что это гадание является праздничным развлечением. Цена за карту была небольшой, и я решила подыграть старушке. Близился вечер, холодало, а у неё ещё осталось несколько штук.

Сняв варежку с правой руки, я потянулась к разложенным картам и выбрала самую первую. Перевернула её и рассмеялась: в глаза бросилось слово «Император». Хороши запросы у моей судьбы. Я тут с детства о принце мечтала, или хотя бы о хорошем работящем парне, а мне, оказывается, аж сам император полагается. Помимо надписи на карте был изображен нереально красивый мужчина: брюнет с короткими волосами, идеальными бровями (даже завидно как-то), прямым носом, волевым подбородком и гипнотизирующими ярко-зелёными глазами малахитового оттенка.

— Чего смеёшься-то? Вон, какой красавец тебе попался! К тому же не простой паренёк, а император! Можешь пока не благодарить, характер у него не сахар, — оторвал меня от созерцания голос старушки.

— Да где же я найду его? Такие только в фильмах и бывают, — удивилась я.

— Новогодняя ночь через три дня. Проведёшь обряд, о котором я говорила и попадёшь прямо к своему императору.

То, с какой уверенностью пожилая дама всё это сказала, натолкнуло меня на мысль, что она либо городская сумасшедшая, либо хорошая актриса.

Премиленько улыбаясь, я засунула карту в пакет к безделушкам, пожелала старушке счастливо отметить Новый год, и пошла в сторону парковки.

За время, которое я отсутствовала, моя машина оказалась полностью засыпана снегом. Бормоча себе под нос различного рода ругательства, я открыла дверцу автомобиля, закинула пакет с сувенирами на заднее сиденье, вооружилась щеткой и приступила к борьбе со снегом.

В последний рабочий день перед праздником я пыталась втолковать Олегу Леонидовичу, что Новый год буду встречать дома с родителями, так как после полученной травмы часто страдаю от приступов головной боли. По тем же причинам сегодняшним вечером ну никак не могу посетить рабочий корпоратив. Я девочка послушная, предписания врача выполняю. И не важно, что они уже неактуальны. Меня беспокоила лишь возможность случайной встречи с начальником на новогодней вечеринке у Кристины. Хоть подруга и заверила, что его не будет, но прежнего доверия к ней не было.

Несколько часов Олег Леонидович пытался найти способ, как бы ему очутиться рядом со мной вечером тридцать первого декабря. Вопреки его ожиданиям я категорически отказалась от всех предложенных им вариантов, ссылаясь то на здоровье, то на обязательное празднование в семейном кругу.

— Аринушка, рыбка моя, как же так? Я ведь и дня без тебя прожить не могу! Одинокий, покинутый тобой, я буду сломлен! — разыгрывал передо мной целую драму Олег Леонидович. — Это так жестоко — оставить своего начальника одного в такой праздник!

Едва сдерживая своё раздражение, я не стала говорить шефу, что в нашей стране отмечать Новый год принято с семьёй или с друзьями при этом отдыхая от начальства.

— Олег Леонидович, я так сожалею! Но крупицы моего медленно восстанавливающегося здоровья были отданы на благо фирме. Я ведь не могла пойти на больничный, оставив вас, — прозвучал мой ответный драматический жест.

Расчувствовавшийся от моей жертвы в угоду любимой работе или исчерпав все аргументы, что больше похоже на правду, шеф удалился, напоследок состроив обиженную гримасу.

Я же засобиралась домой, уверенная в том, что избавилась от назойливого общества Олега Леонидовича на ближайшие дни.

***

Ворочаясь с одного бока на другой, я не сразу уловила запах любимого фрукта, а когда он дошёл до моего носа, сразу же поднялась с кровати. На тумбочке меня ожидало традиционное мороженое с большими кусочками мандаринов. С самого детства в предпраздничное утро мама будила меня таким хитрым способом. Каждый год я боялась, что она перестанет это делать — я ведь уже взрослая. Но мама считала, будто человек является ребенком, пока существуют его родители. Меня это безмерно радовало.

Вкушая любимое лакомство, я смотрела в окно: сугробы по колено, крупные хлопья снежинок, солнце, робко выглядывающее из-за туч. Зимняя сказка набирала обороты, и ощущение новогоднего чуда разлилось по всему телу.

Покончив с мороженым, я надела домашнюю одежду и двинулась на кухню. Праздник праздником, а таз оливье и жареную курочку никто не отменял.

Готовка до самого вечера слегка поумерила мой пыл, но не испортила прекрасное настроение. Этим занялся совсем другой персонаж.

Я кружилась у зеркала, разглядывая своё великолепное платье золотого цвета, когда в дверь кто-то позвонил. Нутром почуяв недоброе (бабушка с дедушкой уже прибыли, а других гостей мы не ждали), попросила папу посмотреть кто там. Сама же спряталась в своей комнате, оставив дверь приоткрытой.

— Павел Викентьевич, здравствуйте! Простите, что вламываюсь к вам без предупреждения, но так одиноко одному в этот праздничный день! Аринушка любезно упомянула, что тут меня будут рады видеть, — заявил прямо с порога Олег Леонидович и протиснулся в квартиру.

От космической наглости своего начальника я потрясенно замерла. Я, конечно, была в курсе, что к скромным и воспитанным людям человек, отмотавший срок в лихие девяностые, относится не может, но не до такой же степени!

Удивленный не меньше моего, папа вскоре отошел и пригласил незваного гостя отужинать с нами.

Беседа за столом велась ни шатко, ни валко. Мои родители, а также дедушка с бабушкой, относились к так называемой интеллигенции. Папа — хороший хирург, мама — преподаватель русского языка и литературы в университете, бабушка и дедушка — биологи. Поэтому, о чем вести речь с человеком, окончившим одну школу, побывавшем в тюрьме и занимавшимся торговлей, они не знали.

Моя выдержка закончилась, когда Олег Леонидович попытался заявить о том, что он непременно должен прочесть стих. Догадываясь, о чем он будет, я громко закашлялась и упорхнула в свою комнату за сиропом. По пути прихватила шубу и сапоги.