Эрика Шторм - Карточный Император

И вот я несусь по коридорам дворца в поисках виновников, в поисках жертв. Передвигаюсь настолько быстро, что стены смазываются, контуры предметов стираются. Пару минут бега и я нахожу его. Песчаный демон. Только они способны на это. Вырванные сердца Песчаные демоны съедают в знак своей победы над противником.

Демон не ожидает нападения. И в этом его главная ошибка. Пару взмахов острых когтей и от него остаются лишь куски мяса.

…Я вскакиваю с постели, бегу к раковине и меня начинает рвать. Из меня выходит буквально весь ужин, обед и похоже даже завтрак. Ощущаю, как холодный пот течёт по спине. Меня бьёт крупная дрожь. Щёки мокрые от слёз.

Очень долго пытаюсь прийти в себя. Сижу на холодной плитке, затылком упираясь в стену.

Кошмары… Его кошмары. Его воспоминания. Он ведь предупреждал.

Сколько лет ему было? Как? Как он смог пережить это? Боже, зачем я влезла в это…

Человек, который смог пережить такое и не свихнуться, достоин восхищения и…сочувствия. И пусть человек он только на половину, что-то подсказывает мне, что ему было больно, страшно и одиноко.

Ночные кошмары плохо сказались на моём состоянии. Попросту говоря, я не выспалась, чувствовала себя разбитой и опустошенной. Успокоится смогла, когда сквозь не плотно завешенные шторы начали пробиваться рассветные лучи.

Даломея застала меня за чтением раздела под названием «Язык жестов» из книги «Нормы и правила поведения в обществе». Эта нудятина помогла мне немного расслабиться.

Увидев нетронутый завтрак, наставница сделала мне замечание. Но поскольку ей предстояла огромная куча неотложных дел, связанных с последней подготовкой к балу, она не стала заострять на этом внимание. Демоница попросила следовать за ней. Куда именно не сказала.

В коридоре к нам присоединились наложницы. Удина сразу же подошла ко мне, поздоровалась и ухватила меня за руку. По пути она озвучивала последние придворные сплетни попутно комментируя их, благодаря чему смогла вызвать у меня несколько улыбок.

Нас привели в огромное помещение напоминающее восточный хамам. Позже я убедилась, что моё предположение недалеко от истины. В течение нескольких часов нас мыли, парили, замачивали в воде, делали маски, сдирали кожу с помощью скрабов, втирали цветочные масла и даже удалили всю ненужную растительность. Заключающим этапом стал расслабляющий массаж, во время которого я блаженно постанывала от удовольствия. Как же приятно почувствовать себя обычной женщиной, которую заботит только выбор лака для ногтей или цвет нового платья!

Кстати, о платье. Оно было обнаружено мной после возвращения в комнату. Безумно красивое и настолько же безумно отталкивающее. Сейчас оно вызывало во мне пугающие ассоциации, связанные с кровью и жестоко убитой Императрицей. Я решила, что не хочу и не буду его надевать. В свете новых подробностей из жизни Императора можно предположить, что алый бархат вызовет в нём воспоминания и неконтролируемый гнев, который обрушится на меня. Но главной причиной моего решения было не это. Я просто не хотела задевать чувства Императора и становится напоминанием об ужасах из его прошлого.

Парикмахер-визажист в одном лице застала меня за этими невесёлыми думами и тут же разогнала их своей деятельностью. Из обычной девушки я превратилась в ослепительную красавицу. Вот бы ещё наряд был подходящий. Да что вздыхать, свой выбор я уже сделала. И как только надела вчерашнее платье, в дверь постучали.

— Войдите! — отозвалась я на прозвучавший стук.

Дверь отворилась и в спальню вошёл слуга с чёрной бархатной коробочкой среднего размера.

— Драгоценности для госпожи Арины. — Мужчина осмотрел помещение, а затем положил свою ношу на кресло и бесшумно удалился.

Никакие подарки от Императора мне были не нужны. Однако стало интересно, что там.

Внутри коробочки оказался комплект из массивного рубинового ожерелья и серёжек. Все камни довольно крупные, овальной формы, огранены золотом.

— Вот те на… — простодушно поразилась я дорогущему великолепию. Правда, восхищение длилось недолго. Рубины ассоциировались с застывшими каплями крови. Судя по всему, с сегодняшнего дня у меня появилась стойкая неприязнь к предметам красного цвета. — И что же мне с этим делать? — задала я риторический вопрос, глядя на драгоценные камни.

— Как что? Надевать! — раздался удивленный голос Удины каким-то чудом бесшумно проникнувшей в мою комнату. — Скоро начнётся бал и наступит наш выход, а ты всё ещё не готова.

— Я готова, — непоколебимо заявила я. Но похоже Удина была бы не Удиной, если бы просто промолчала.

— Ты это серьёзно? А как же твоё скандальное платье из алого бархата? Я с утра предвкушаю бурную реакцию высшего общества на твоё появление в нём. Не лишай меня развлечения! — капризным тоном потребовала зеленоволоска. — Оно же великолепно! Не понимаю тебя. И не верю в то, что ты могла испугаться последствий. Кто угодно, только не ты.

Повергнуть в шок сиятельные личности Хотариса… Так заманчиво. Но не принципиально.

— Нет, я не могу. Это привилегия Императрицы — носить алый бархат. Мать Императора погибла в жутких условиях, и я не хочу напоминать ему об этом своим непозволительным видом. Не настолько я бессердечна, — твердо и уверенно произнесла я.

— О, богиня Ринайя, это случилось двадцать восемь лет назад! Он помнит об этом, но его боль давно притупилась и сомневаюсь, что твоё платье способно вызвать в нём те воспоминания. Скорее уж восхищение твоей красотой и наглостью, граничащей с безумием, — усмехнулась Удина. — Ну давай же, надень его! Встряхнём этих скучающих снобов!

Двадцать восемь лет назад… А сколько же ему сейчас? Это явно был не ребёнок. Значит он старше, чем я предположила.

Девушка так и светилась детской непосредственностью и предвкушением. Видя её нетерпение, я рассмеялась.

— Провокаторша! — попеняла ей. — Ладно, уговорила.

Она подпрыгнула и захлопала в ладоши.

— Надеюсь, я не пожалею об этом, — тихо буркнула себе под нос.

Удина даром времени не теряла и уже тянула ко мне руки с нарядом. С её помощью я быстро облачилась в ворох алого бархата. Покрой платья предусматривал открытые плечи и широкую юбку в форме колокола. Снизу начиналась густая россыпь сверкающих страз, которая постепенно истончалась и совсем исчезала примерно на уровне бёдер.

Мои волосы были уложены в высокую прическу из которой выпустили пару локонов, красиво обрамляющих лицо. На фоне алого бархата обычно едва заметный рыжий оттенок стал значительно ярче. Завершили мой образ рубиновые серьги и колье.

Результат меня поразил и лишил дара речи. В зеркале отражалась величественная, статная, ослепительная девушка, лишь отдаленно напоминающая Арину Ерёмину, менеджера среднего звена. Я стала похожа на настоящую Императрицу.