Эрика Шторм - Карточный Император

— Каком-таком положении? — с подозрением глянув сначала на лорда Гонрина, а потом на меня, спросил так некстати присутствующий при нашем разговоре Император.

— Понятия не имею, о чем наш уважаемый целитель говорит, — самым честным голосом ответила я, при этом не забыв бросить в сторону Рагара предупреждающий взгляд. Однако тот оказался на редкость настойчивым и гиперответственным кагаром.

— Арина беременна, — поставил он диагноз, тем самым повергнув Лиамарона Таргада в самый большой шок в его жизни. Кагар застыл, словно айсберг в океане, и не реагировал на наши оклики ровно пять минут. После чего резко вскочил и заключил меня в крепкие объятья.

— У меня будет сын! — взбудоражено воскликнул он.

— Ну почему сразу сын, — сдавленно проворчала я, с трудом переносящая радостные обнимания с новоявленным отцом. — Может это девочка.

— А я и не против дочки, — легко согласился Лиам. — И да, теперь ты точно остаешься во дворце под строгим присмотром Рагара и Даломеи, — сменил он ласковый тон на приказной.

Осознав, что против заботы будущего папаши мои аргументы не выстоят и осыпавшись горсткой пепла улетят по ветру, я предпочла безропотно принять свою судьбу. Ну не совсем уж безропотно — на Рагара я затаила обиду. Ведь это прерогатива беременной женщины сообщать своему партнеру о грядущем пополнении. И я честно собиралась это сделать… Потом, как-нибудь. Ибо сама узнала об этом совсем недавно, насторожившись слишком долгой задержкой.

Последующие несколько дней я была вынуждена терпеть повышенное внимание Даломеи. И если раньше демоница бегала за мной с целью заставить меня выучить какой-нибудь свод правил для будущей Императрицы и леди, то сейчас я скрывалась от книженций типа: «Правила поведения для беременных», «Как не потерять лицо во время родов», «Материнство для леди» и тому подобной чепухи. В моей голове просто не укладывалось, как можно состроить благопристойную гримасу, когда изнутри тебя рвет на части целый новый человек, жаждущий вырваться на свободу. Да я даже не могу гарантировать, что смогу удержаться от бранных слов в адрес Императора и всех попадающихся под руку! В общем, скучать было некогда. Единственным, к кому я прислушивалась был лорд Гонрин, которого я всё же простила. Он давал стоящие советы и рассказывал самое необходимое, что мне было положено знать.

***

Через пару дней вернулся Император. Он был мрачен и задумчив. Мне едва удалось вытянуть из него пару слов.

— Праздник Даров в этом году ознаменовался неприятным событием — публичной казнью, — нехотя начал он рассказывать. — Ашх Нишрах назвал имена предателей и список этот, к сожалению, был не маленьким. Но больше всего, — на его лице отразилось явное отвращение, — меня удивило имя главного зачинщика.

Лиам замолчал и отрешенно уставился в стену. Я не стала настаивать на подробностях, но через некоторое время он сам продолжил говорить.

— Я доверял ему. Знал, что нельзя, но верил. — Император сжал кулаки. — Помнишь Тайрая Третьего? Такого улыбчивого, открытого человека? — Я согласно кивнула, вспоминая Имперский бал и единственного из правителей, во взгляде которого отсутствовало легкое снисхождение к безродной человеческой женщине. — Искусник. Такого умельца Хотарис ещё не знал. Какая игра, какое мастерство! Никогда бы не поверил, что главной целью в его жизни было уничтожить весь род Таргадов любой ценой! — Лиам прервался и схватил меня за руку. Затем стал покрывать внутреннюю сторону легкими поцелуями, и почти неслышно бормотать: — Он плевал на весь мир, он не думал о кагарах, о людях, ни о ком кроме слепой мести! — Остальное я не расслышала, да и не очень стремилась — нежные поцелуи любимого вскружили мне голову и сбили с мыслей.

Постепенно Лиам отвлекся от своей речи и перешёл к более активным действиям по отношению ко мне. Его руки отыскали пуговицы на платье, а губы завладели моим ртом.

— Лиам, — тихонько позвала, как только смогла увернуться от очередного обжигающего поцелуя. — Лиам!

— Да, Ари? — Без особого энтузиазма оторвался кагар от важной миссии по освобождению Императрицы от лишней одежды. Лишней, по его мнению, конечно.

— Я… — поцелуй в чувственное местечко на шее сбил меня, но не остановил. Отстранившись, посмотрела прямо в глаза кагару и призналась: — Я люблю тебя!

Лиам удивленно моргнул. Между нами повисла неловкая пауза. Я попыталась отстраниться, но кагар не позволил.

— Хорошая моя, маленькая моя, — зашептал он, успокаивающе поглаживая меня по спине. — Я так рад, что ты у меня есть! — И не дав мне опомниться, поцеловал так, что задрожали коленки, внизу живота будто опалило огнём, а в голове образовался вакуум. Обиды были тут же забыты, а всё внимание сосредоточено на его требовательных касаниях.

Засыпала я под довольное урчание сытого тигра, отмахиваясь от сомнений, так настойчиво теребящих мою душу. Ведь заветные три слова так и не были услышаны мной из уст Императора.

Удобно устроившись в тени большого дерева, с предвкушением открыла первую страницу любовного романа. Каким-то шестым чувством я предвидела вероятность того, что мне помешают, но уж точно не ожидала этого от Никарона.

— Ты почему такая хмурая? — Смачно плюхнувшись рядом со мной, жизнерадостно засверкал он своими белоснежными зубами. — Тяжёлые будни Императрицы?

Недовольно поджав губы, я всё же соизволила порадовать его ответом.

— Будущей, — с нажимом произнесла. — Будущей Императрицы.

— Не придирайся, — беспечно отмахнулся он. — Народ тебя уже признал, до вашей свадьбы с Лиамом и твоей коронации остались считанные дни.

— Так и есть, — не желая припираться, согласилась я.

Никарон сорвал травинку и засунул её в рот.

— Однако счастьем ты не светишься, — задумчиво пожевывая, протянул он.

Я с силой захлопнула книгу. Похоже сегодня мне не дадут нормально отдохнуть. Впрочем, как и во все другие дни.

— К чему этот разговор по душам? — прямо спросила я.

Никарон выплюнул травинку и уставился на меня в упор. Серьёзный взгляд, хмурая морщинка на лбу и жестко сжатые губы ничего хорошего мне не предвещали. Впервые он не претендовал на роль смешливого мальчика, а выглядел взрослым мужчиной.

— К тому, что я не вижу эйфории, вызванной влюбленностью. Или умиротворения, причиной которого становится любовь. — Его тон не скрывал претензионных ноток. — Где всё это, Арина?

Я изумленно заморгала. Да что он знает о любви?! Неисправимый бабник, обуза на шее брата, вечный весельчак и прожигатель жизни! Как он посмел?

— Твои подозрения напрасны. Я люблю Лиама и не претендую на трон. Не он меня заставил остаться в этом мире, — холодно отчеканила, оставив бурю эмоций при себе. Всё-таки высокий статус Императрицы заставляет держать себя в руках. — А вот любит ли он меня… — Учиться мне ещё и учится. Не хотела ведь откровенничать.