Андромеда Северова - Темный лорд

Когда я вопросительно на него уставилась, он мне подмигнул. Хм! Отличное настроение у мужчины. В сердце воткнулась сладкая стрела. Это что, получается, Роберт только мой?

Оставив мужчин за столом, я поднялась в комнату Анабель, которая, в отличие от моей, находилась рядом со спальней Роба на втором этаже.

— Можно к тебе?

Не постучав, я просто вошла. Анабель задумчиво стояла у окна. Даже не обернулась.

— Пришла приводить меня в чувство или угрожать, чтобы не портила жизнь отцу?

— Нет. Сказать спасибо.

— Что? — Анабель повернулась и уставилась на меня как на диковинку.

— Я правда благодарна тебе, что ты согласилась на предложение отца.

— У меня не было выбора, — глухо сказала она.

— Ты будешь счастлива с отцом. Он хороший человек.

— Я знаю.

— Так сложилось, что до сих пор мне было не по себе здесь. И мне Роберт был чужим. Но сейчас всё изменилось. Я люблю его. И он, кажется, ко мне неравнодушен. Прости, что я рада тому, что ты уезжаешь.

— Я и так собиралась это сделать. Просто не знала, куда. Но равнодушие Роберта не перенесла бы. Лучше в монастырь. А теперь у меня есть шанс, что, наконец-то и моя жизнь обретёт смысл. Но это не значит, что я стану любящей мачехой.

— Согласна. Любить меня ты не обязана.

Мы посмотрели друг на друга и рассмеялись. Какое облегчение!

— Отец, ты будешь в порядке?

Я выловила Ангуса в коридоре. Он мне не отец, но то, что он может стать несчастным из-за любви к дочери, мне не давало покоя. Не знаю, не уверена, что Сесилия там, в моём теле, в моём времени. Весь багаж знаний, что у меня есть — со мной. А она, выросшая под строгим, хоть и любящим, взором семьи, за которую принимают решения мужчины, нелюбимая мужем серая мышка в моём современном мире, без жилья, без памяти. Это страшно. И мне очень не хотелось, чтобы страдал и её отец. С Анабель я поговорила, а вот с отцом нет. И не факт, что они хотя бы подружатся.

— Странный вопрос Сэсси. Я всегда в порядке, если у вас все хорошо. Мои дети — самое дорогое, что у меня есть.

— Может, и странный. Но я хочу, чтобы ты был счастлив. Та ли Анабель женщина, которая должна с тобой быть рядом?

Я подошла и обняла его. Так было уютно в объятиях этого могучего человека. Я чувствовала себя маленькой девочкой.

— Не уверен, птичка. Но думаю, что, став женой, она приобретёт ту уверенность в завтрашнем дне, которой у неё не было. Мы прекрасно подойдём друг другу. Не переживай. Твоему мужу она в тягость, а больше о ней позаботиться некому. И почему я не могу стать её спасителем? Устал быть одиноким. Она красива, воспитана, благородных кровей. Не её вина, что она оказалась в таком положении. Ей ещё повезло, что она встретила Роберта. Монастырь или… Сама понимаешь. Не лучшая участь.

— Понимаю. Для меня главное, чтобы ты был счастлив.

— Роберт любит тебя, девочка. Всё будет хорошо. Ты всё переживала, что я отниму у тебя ребёнка. А теперь — можешь успокоиться. Если жена родит мне ребёнка, всё будет как надо.

— Спасибо, отец.

— У меня к тебе просьба, Сэс. Можешь считать, что приказ. Учти, если ослушаешься, накажу.

— Да, отец, — я удивилась серьёзности голоса лэрда. Аж мурашки прошлись по позвоночнику.

— Не выходи из комнаты ночью и не оставайся одна, даже днём. Я Марту предупредил, но эта глупая курица так пуглива, что может поверить в любой бред.

— Хорошо, отец.

— Ну, иди спать. Завтра хлопотный день.

Марты в комнате не оказалось. Да и не видела я её весь вечер. Страх кольнул сердце тонкой иглой. «Не случилось ли с ней чего?».

Достаточно на своем веку прочитала я детективных романов. Агата Кристи, Чейз, Конан Дойль. Оторваться не могла от очередной интриги преступного мира. Поэтому в голову прокрались сомнения насчёт отсутствия моей няни.

Я представила себе Марту, задушенную или с проломленным черепом, заткнутую в какой-то угол. Как бы ни было страшно, я не могла больше оставаться в комнате. Стены давили на меня, заставляя задыхаться. Если она ещё жива, я должна ей помочь, или хотя бы поднять тревогу.

Я только и успела сделать шаг из своей комнаты, когда мой затылок взорвался болью, а перед глазами вспыхнула сверхновая звезда.

Роберт спешил в донжон. Он только что узнал от пленного о том, что Родерик свободно гуляет по замку. Его предали в собственном доме. И не важно, что обманутая девушка совсем молода. Он думал, что у него крепкая семья и люди его клана ему преданы. Но оказалось, что это не так. Ради тайных встреч эта глупышка предала свой клан в его лице.

Вот и третий этаж. Ему идти дальше, до конца коридора, где спят девушки, работающие в его доме. В отличие от других кланов, Роберт не позволял незамужним девушкам спать в общем зале с мужчинами.

Странное ощущение одиночества захлестнуло его с головой. Он повернул голову в сторону спальни жены. В два шага преодолев расстояние до двери, он оказался перед зияющим проёмом. Комната была пуста.

— Роберт, мы должны спешить.

От голоса Ангуса он вздрогнул. Полностью одетый мужчина стоял позади него.

— Куда спешить? — прокашлявшись, чтобы прорезался голос, спросил Роб.

— Я знаю, куда он повезёт Сэс. Поехали.

— Вы знали, что он здесь, — утверждающе зарычал Роб.

— Предполагал. Но не думал, что он решится. Поэтому опоздал. Прости.

— Надо было сказать мне, — застонал Роб, согнувшись. Задержал дыхание и выпрямился. — Где её няня?

— У Митри. Я и опоздал, потому что нужна была срочная помощь. Женщина истекала кровью.

— Хорошо. Поехали. Это далеко? Я не могу оставить Сэс с этим монстром надолго.

— Он не причинит ей вреда.

— Вы в этом уверенны?

— Не совсем то, что ты имеешь в виду. Если ты не сможешь принять мою дочь, я увезу её домой.

— Я с ней не расстанусь. Сэс моя!

— Вот этих слов я и ждал от тебя. Мы спасем её прежде, чем он обидит её. Верь мне.

Всё тело болело и ломило. Тряска в два дня на лошади — это не хухры-мухры. Правда, часть пути я была в бессознательном состоянии. Голова ощущалась как чугунок, по которому треснули кувалдой.

В комнате, куда меня поместили, было даже уютно. Готовился, гад. Узкая кровать, застеленная свежим бельем. Стол со стулом. На столе кувшин с водой, тарелка с хлебом и сыром, накрытая чистой тряпицей. Под кроватью горшок. Надо же, фаянсовый. Эстет, блин.

Сбежать не получится. Я торчала в башне на верхотуре метров десять. Из узкого проёма амбразуры, окном сие отверстие не назовёшь, виден дикий лес и кусочек речки. Её шум доносился и сюда. Ночью, когда всё затихало явственнее.

Уже вторые сутки меня беспокоила только хромая девушка с рябым лицом. Тихая и молчаливая. Да я и не собиралась у неё ничего спрашивать.

Четвертый день моего вынужденного отсутствия и третья ночь вне дома. Была слабая надежда, что меня отыщут и твёрдая уверенность, что вряд ли я нужна буду Роберту. Было — не было, кого это интересует, если не доказуемо. В наше время тяжело, осадок всё равно остается. А в дремучие времена, в которые я попала, тем более.