Батарейка (СИ)

Мы со слугами понимаем друг друга. Они очень хорошо ухаживают за ним, следя, чтобы его жизнь не оборвалась внезапно.

Нао заканчивает кормить Вингорха и протирает его лицо душистой салфеткой, потом поит его из маленькой чашечки с носиком. Не каждый преданный сын так ухаживает за отцом. Нао пятнадцать лет, у него блестящие тёмные волосы и синие ясные глаза. А ещё на левой руке нет мизинца, зато есть уродливый шрам на правой щеке, который он прикрывает волосами. Нао ещё повезло. Почти все слуги в замке носят явные следы немилости Вингорха – шрамы и рубцы, выбитые зубы и выколотые глаза, отрезанные пальцы и раздробленные ступни, которые неправильно срослись, сделав походку забавно переваливающейся. Поэтому они очень преданы мне – я не наказываю никого. Именно эти люди пытались помочь мне после той страшной ночи. Ночи моей свадьбы. И они понимают меня. Понимают, как никто другой.

Нао убирает посуду, я тоже заканчиваю ужин и желаю спокойной ночи моему дорогому Супругу. Выхожу за дверь, и перед тем, как войти в мою спальню спрашиваю Нао:

- Придёшь?

Мальчишка кивает. Улыбается. И исчезает с грудой тарелок.

Я смотрю ему вслед и думаю, что раньше всегда презирал простецов. А к этому мальчишке привязался. Привязался именно потому, что не имею права вспоминать белоснежные волосы и чёрные глаза. Нет, я и так слишком испортил ему жизнь. Нао милый и добрый, он не просит моей любви, он удобен.

Мну бумагу в кармане – письмо от Главы Кларимона. Кажется, у меня скоро будет новый Источник. Хорошо. Кажется, первое, что я сделаю – уберу уродливый шрам со щеки Нао.

Но я всё равно не забываю о паутине.

========== Глава 98. Дорога. ==========

POV Егора.

Мы едем уже несколько часов без перерыва, а моя задница всё ещё не разваливается на части. Прогресс. Более того, я постепенно привык к плавному неторопливому ходу Звёздочки, порой переходящему в нетряскую рысь. Всё хорошо, только вот пересесть в повозку к Фехту пока повода нет. Да ещё Уголёк возобновил свои ухаживания за Звёздочкой, и всех это откровенно забавляет. Нет, конечно, жеребец Ургау слушается своего хозяина беспрекословно, но это не мешает ему периодически по-лебединому выгибать шею. Или переходить на некое торжественное подобие испанского шага. Или незаметно тянуться мордой к шее Звёздочки, чтобы тихонько фыркнуть в гриву.

Моя же красавица кобылка всё замечает, ей это явно нравится, но она продолжает строить из себя неприступную леди. И вот во время одного из финтов жеребца, кобылка неожиданно резко останавливается, я не успеваю на это среагировать и лечу из седла ласточкой. По привычке выставляю руки вперёд и чувствую, что в правом запястье что-то тихо щёлкает и становится очень больно.

Естественно, немедленно останавливается вся кавалькада. Меня тут же поднимают с земли, Фехт тщательно осматривает моё запястье, вправляет вывих и накладывает тугую повязку, смочив её приятно пахнущим зеленоватым зельем и чуть-чуть полечив Магией. Мне даже неудобно, что весь сыр-бор из-за меня, тем более, что Фехт говорит, что всё в порядке, но пока мне лучше ехать в повозке. Ага. Вот и повод нашёлся. Так что я прошу сердитого Ургау не ругать Уголька, а Звёздочка и так смотрит взглядом, полным глубокого раскаяния. Так что всё разрешается благополучно, я еду в повозке, Ургау отъехал вместе с Угольком в хвост колонны, подальше от Звёздочки и там, похоже, читает ему нотацию. Не сомневаюсь, что конь его понимает – уж очень у Уголька умный взгляд. Да не виноваты кони, что ездок из меня никудышный. Я озвучиваю эту мысль, все начинают улыбаться, вспомнив мой эпичный полёт, через гриву Звёздочки, и обстановка понемногу разряжается. Келагаст, поравнявшись с повозкой, радостно хлопает меня по плечу, и заявляет, что через пару месяцев я буду великолепным ездоком. Я радостно киваю. Всё хорошо. Только вот Ика, едущий в седле Иллерина смотрит на меня как-то грустно… Неужели догадывается, какие мысли бродят в моей головушке? Ой, не надо лучше.

И я затеваю с Фехтом давно задуманный диалог, благо, после оказания мне первой помощи, он устраивает инспекцию своего мешка. Выкладывает мешочки, свёрточки, заговорённые от проливания и разбивания керамические пузырьки с аккуратно притёртыми пробками. Я начинаю его расспрашивать о назначении того или иного зелья и получаю всякий раз пространный и очень интересный ответ. Фехт действительно полноценный Целитель – он и знает много всего, и способности у него потрясающие. Моё запястье уже не болит, никакого намёка на отёк и красноту и в помине нет.

Под конец Фехт достаёт из мешка деревянную коробку, я тянусь за ней, но он несильно шлёпает меня по пальцам:

- Э-эээ, нет! Лучше не трогай!

- Почему? – я старательно надуваю губы, изображая вселенскую скорбь, и добрый Фехт покупается:

- Ну ладно, открой, посмотри, только в руки ничего не бери. Это очень сильнодействующие средства. Их по одной капле за раз надо принимать, не больше. Иначе могут быть плохие последствия.

Так. Неужели это то, что я ищу? Я осторожно открываю крышку. В коробке несколько гнёзд, устланных мягкой тканью. В них небольшие керамические бутылочки с длинными носиками – так что получается что-то вроде пипетки. Похоже, это именно то, что мне нужно, но Фехт не сводит с меня глаз. Поэтому процедура утаивания одной из бутылочек откладывается до лучших времён. Я осторожно закрываю крышку, так и не прикоснувшись к бутылочкам, и возвращаю коробку Фехту, который бережно укладывает её в мешок. И не замечаю того, что Ика что-то шепчет на ухо Рину и подъехавшему к нему Ургау.

POV Рина.

Мы едем уже несколько часов и Экор странно рассеян. Словно все его мысли занимает что-то одно. И это одно – отнюдь не объяснение со мной и Ургау. Я чувствую, что на душе у Экора лежит что-то нехорошее, а он не спешит делиться. А я не хочу настаивать. Да и Ика, изъявивший на этот раз желание ехать со мной, чем-то встревожен – не заглядывает вперёд, не смеётся, не просит сладкого-вкусного, не пристаёт ни ко мне, ни к кому-нибудь другому с расспросами. Что ж происходит-то, а?

Когда Экор летит на землю – я бросаюсь к нему, но с ним, кажется всё в порядке. Он принимает лечение Фехта и просит Ургау не ругать Уголька – ведь ездок из него никудышный. Что есть, то есть. Но учится он тоже на удивление быстро – вон, сколько проехал, и не пожаловался. Для новичков долгая верховая езда – сущая мука, уж я-то знаю.

Экор пересаживается в повозку и начинает болтать с Фехтом, а ощущение тревоги не покидает меня. И тут Ика тихонько выдаёт:

- Экор хочет сделать плохое. Экор хочет умереть.

У меня даже голова поплыла от этой фразы, но подъехавший Ургау сохранил самообладание и тихонько спросил:

- Почему, Ика?