Андрей Красников - Уничтожение

Впрочем, рассмотреть его в деталях было проблематично, поскольку рассветный туман еще не до конца рассеялся.

Их корабль, подняв тучи песка, лихо взлетел на берег и тут же, выключив турбины, создающие воздушную подушку, мягко хлопнулся на песок. Откинулась аппарель и на пляж выскочил танк, сопровождаемый отрядом морпехов. У Фила опять испортилось настроение — ему предстояло во всем этом веселье выполнять роль статиста. Хорошо еще, что лейтенант Уотс, тоже оставшийся на мостике, вывел на информационную панель над живыми иллюминаторами картинки с камер десантников.

Вид из окна показывал быстро и аккуратно рассредотачивающихся пехотинцев, а также танк, остановившийся на середине расстояния до первых конусов.

Картинки с камер показывали постепенно приближающиеся конусы и транслировали шумное дыхание людей, тащащих на себе по песку десятки фунтов снаряжения.

Старшина десанта Дон Васкес. 7165.

Отделение остановилось перед первыми конусами. Вблизи они уже не напоминали жалкие постройки термитов — глянцевая красноватая поверхность была отполирована почти до блеска, а по синим прожилкам, оказавшимся неглубокими канавками, как будто постоянно перемещались световые импульсы. От вершины — к земле и куда-то дальше, вглубь.

Старшина, не удержавшись, потрогал рукой стенку конуса. Она оказалась неожиданно прохладной и приятной на ощупь. Пехотинцы его взвода, видя колонизаторский успех командира, приободрились и тоже подошли вплотную к конусу.

— Что у вас там, старшина? — раздался в наушнике голос капитана Лэксби.

— Все в норме, сэр! Первый контакт с постройками есть, враждебной реакции не замечено!

В этот момент один из пехотинцев, демонстрируя отвагу и героизм, ткнул пальцем в синюю прожилку рядом со старшиной.

Васкес ослеп и оглох в мгновение ока. Зажмурившись и закрывая руками уши, он почувствовал, что теряет равновесие и даже попробовал было сгруппироваться, но все равно довольно чувствительно приложился о землю плечом.

Чувства возвращались постепенно. Сначала сквозь звон в ушах прорезалась многоголосая ругань, в которой он с удивлением услышал и свой собственный голос. Затем внимание сконцентрировалась на кричащем у него в ухе капитане. Наконец, глаза начали различать очертания окружающей местности.

— Сэр... мы в порядке, сэр, просто ослепли и оглохли. Сейчас отчитаюсь о ситуации.

К ним подбежали десантники из соседнего отделения, аккуратно оттаскивая еще не до конца пришедших в себя людей от опасного сооружения.

Васкес обратил внимание на обуглившееся тело, лежащее совсем рядом с ним в луже расплавленного песка.

— Фак!

— Что у вас, старшина? — тут же откликнулся в ухе капитан.

— Сэр, один человек погиб, коснувшись синей прожилки на постройке. Передайте всем, при взаимодействии с синими прожилками можно получить удар...

— Старшина, контакт! — хриплым шепотом проговорил солдат рядом с Доном.

Он обернулся.

— Капитан, запрашиваю инструкции... запрашиваю инструкции... контакт с местным населением... — в десяти метрах от группы насторожившихся десантников виднелась неизвестно когда появившаяся гротескная черная фигура, слегка напоминающая человеческую.

Люди, замерев, смотрели на аборигена.

Абориген, смешно склонив голову, изучал людей, постоянно перебирая длинными пальцами, выглядящими как потоки тумана.

— Демонстрируй миролюбие, мать твою! — послышался в наушнике злой шепот.

Васкес аккуратно снял винтовку, показал ее аборигену и отложил в сторону на землю. Абориген с интересом посмотрел на его манипуляции, изучил взглядом винтовку а затем снова уставился на старшину, демонстрирующего открытые ладони.

— Э... вы говорите по-английски? — чувствуя себя полным идиотом, спросил Васкес. Абориген оживился, махнул рукой, склонил голову на другую сторону и внезапно достаточно отчетливо произнес:

— Э, фы хофорисе по-анхлийски?

Сзади послышалась пара крепких словечек. Абориген внимательно прислушался, но повторять не стал. Вместо этого он неожиданно опустился на корточки напротив старшины и требовательно протянул вперед руки. Васкес сделал шаг вперед.

— Старшина, не надо, — послышался сзади шепот.

Но он не обратил на это внимания и, практически без колебаний, присел напротив черного существа. В мозгу почему-то совсем некстати крутились мысли о Ниле Армстронге, когда-то первым ступившим на поверхность Луны. Да Армстронг по сравнению с ним — жалкий неудачник... Васкес осторожно протянул вперед руки. Сзади кто-то встревоженно и сосредоточенно засопел. Абориген снова смешно наклонил голову на бок и коснулся своими пальцами рук человека.

Старшина почувствовал вспышку обжигающего холода, стремительно пронесшуюся по всему его телу, а затем мир погас, оставив последней картинкой в угасающем мозгу любопытный и изучающий взгляд черного существа.

Десантник Фил Скотт. 7163.

На транслируемой с нашлемной камеры одного из десантников картинке тело старшины еще падало на песок, а в эфире уже раздался вопль кого-то из его подразделения:

— Старшину убили!

В следующее мгновение заработали автоматы и черная фигура, получив с полсотни попаданий, рухнула напротив своей жертвы.

Фил с изумлением смотрел, как на экране цвет кожи существа медленно сменяется на чистейший белый, а затем тело рассыпается невесомой пылью.

В эфире бесновался капитан, требуя прекратить стрельбу и вести себя мирно. А из-за конусов навстречу десантникам вышли уже три черные фигуры.

Раздираемые на части естественным желанием стрелять в появившегося противника и прямым приказом капитана этого не делать, морпехи замерли в тревожном ожидании. И тут же поплатились за это. Одно из вышедших созданий пару мгновений изучающе рассматривало оставшийся после смерти своего собрата налет снежно-белой пыли, а затем положило руку прямо на толстую синюю жилу на конусе.

Другой рукой абориген сделал грациозный жест и внезапно вспыхнувший яркими разводами синих линий конус расцвел фонтаном молний, ударившим в людей. Два отделения десанта прекратили существование в одно мгновение. Фила прошиб холодный пот, когда он увидел, как его сослуживцы, секунду назад бывшие живыми и здоровыми, один за другим обугленными манекенами падают в образовавшиеся от чудовищной температуры лужи стекла и застывают там, словно муравьи в янтаре.

— Вот дерьмо, — одновременно произнесли они с лейтенантом.

В этот момент танк, стоящий перед их кораблем, подпрыгнул от выстрела, а в следующую секунду конус, поджаривший морпехов, разлетелся стеклянными брызгами, срезая осколками кустарник, деревья и черные фигуры рядом с собой.