Артем Каменистый - Горечь пепла

Вот и сейчас небеса затянуло без просвета. Дождя не было, но воздух будто пропитало мельчайшей водной взвесью. В такую погоду, находясь на улице, может быть, и не вымокнешь до нитки, но одежда обязательно отсыреет.

А она у Троя и без того далеко не сухая.

Но руководству школы плевать на погоду, оно и в ливень готово гонять начинающих рашмеров в хвост и в гриву. Вот и сейчас согнали всех на плац, заставив расположиться на «своих» камнях. Спасибо, что на этот раз обошлось без отжиманий, просто приходится стоять, и переминаться с ноги на ногу при этом нельзя.

Иначе без отжиманий не обойдется.

Просто стоять, разумеется, скучно, тем более что в первой шеренге даже рот не раскроешь, это слишком заметно. А вот среди задних хватало болтунов, и время от времени кто-то бросал пару-другую фраз, но надолго это не затягивалось.

Все изменилось с появлением Клюпса – мелкого прыщавого харборца с непрекращающимся насморком, воспаленно-красными глазками и суетливыми повадками вороватой крысы. Примус обнаружил у него одну из редких разновидностей магической аллергии, пропущенную при отборе, и теперь ученика по строгому графику накачивали какими-то зельями. Если на частые процедуры его уводила охрана, то назад он обычно прибегает сам, как было и сейчас.

Заняв свое место, Клюпс тихо, чтобы не донеслось до ушей Тиркрита, произнес:

– Гнадобиса привезли.

Народ зашумел, что вызвало мгновенную реакцию Тиркрита. Не выясняя, кто прав, а кто нет, выдернул из строя двух первых попавшихся, обозвал грязными псами, заставил отжаться по двадцать раз. Сочтя свою миссию исполненной, экзекутор отошел к стене поболтать со стражником, чем тут же воспользовались болтливые ученики.

– А правда, что он приплыл на отдельном корабле? – произнес кто-то.

– Вроде да, – ответил Клюпс, шмыгнув носом. – Я слышал, как сэр Файеррис послал пару стражников встречать этого гада. Сам не пошел, брезгует, наверное.

– О чем вообще речь? – спросил Трой, воспользовавшись тем, что Тиркрит отвернулся в другую сторону.

– А ты разве не знаешь?! – удивился Клюпс.

– Нет.

– Это ведь все знают. А, ну да, вас ведь в сборном лагере не было, в своей глуши сидели.

– Давай рассказывай, – прогудел Бвонг.

– Да тут до нас новости дошли, что везут к нам отдельного рашмера, на отдельном быстроходном корабле. В другую школу хотели его определить, но епископ лично распорядился прислать сюда, а сэр Файеррис этому не очень-то рад. Стража все время об этом судачит, ну мы и узнали.

– Что не так с этим Гнадобисом? – спросил Бвонг.

– Для него выделили отдельный корабль. Самый быстроходный.

– Ну и что с того?

– Его дядя – большущая шишка в церкви. Отец не церковник, но тоже не из простых людей. Сэр Файеррис надеялся, что они сумеют изменить приказ епископа. Наша школа не из лучших, тут слишком небогато и опасно, для Гнадобиса приберегли местечко куда теплее. Но, похоже, ничего у них не получилось, раз этого типа все равно привезли к нам.

– Понятно – проштрафившийся богатенький сынок. У таких причуд полно, я понимаю сэра Файерриса, он не в восторге от нового ученика. За что его вообще замели?

– Насильник и убийца.

– Во как? Ну надо же – почти как наш Мардукс.

– Я пальцем не трогал ту стерву, – пробубнил белобрысый здоровяк.

– Гнадобис убил дочку торговца дорогими тканями, – произнес Клюпс. – Выстрелил в нее из арбалета и сказал, что это случайно вышло. Прямо посреди улицы ее подстрелил, развлекался, пуская болты с балкона городского дома своего папаши.

– И за такую ерунду крутой сынок попал на Крайний Юг?

– Нет, сначала дело замяли церковники. Но родня девушки взбеленилась и дошла до королевского прокурора, а с церковью у короля не все ладно, и потому он очень нервно относится ко всем ее делишкам. Вот и потребовал заточения для убийцы. Пока то да се, Гнадобис со своими дружками умыкнули дочку прокурора, а заодно и судьи. Одной было всего-то одиннадцать лет. Вволю натешились, после чего обеих повесили на городском мосту. До кое-кого из дружков наутро дошло, что они натворили. Ну, это когда слегка протрезвели. В бега подались. Некоторых даже не поймали. Но Гнадобис верил в своего папаню, как Примус верит в Святой Круг, вот ведь тупой дуралей. Подобное ни его папаня, ни брат папани замять не смогли. Дошло до того, что королевская армия осадила их родовой замок, требуя выдачи преступника. Уж не знаю, как эти прохвосты там извернулись, да только Гнадобис отправился не к королевским палачам, а на Крайний Юг. А это все же получше, чем трещать костями на дыбе.

– В рашмеры не берут таких злостных преступников, – неуверенно произнесла Миллиндра.

– Это если речь не идет о сынках больших папаш, – буркнул Бвонг. – Ты слишком наивная, Веснушка, тут и не такое может случиться.

– Кто там опять раззявил свою вонючую пасть?! – прошипел Тиркрит. – Айлеф! Друмкс! Двадцать пять отжиманий на кулаках! Выполнять!

Стоять пришлось долго, по десятому разу обсасывая скудную информацию о личности нового ученика и полное отсутствие сведений о причине перерыва в нескончаемых физических занятиях. Никто из стражников даже не подумал кинуть ученикам пару слов, и рашмерам приходилось всячески напрягать фантазию. Кто-то предполагал, что все ждут церемонию посвящения в рашмеры, которую решили провести быстрее обычного, из-за того что основная масса учеников дико завидует группе Троя. Другие полагали, что такое времяпрепровождение считается сложным упражнением и надо привыкать к тому, что оно будет повторяться ежедневно.

Разговорчики стихли с появлением сэра Файерриса. За ним шагали уже знакомые Дранг и Таманг – неразлучная парочка, командующая забегами учеников. Судя по смуглым лицам, курчавым волосам и полноватым губам – оба северяне, вроде Драмирреса. Между ними шагал, очевидно, тот самый новенький, и даже без рассказа о некоторых деталях его биографии Трой бы отнесся к нему настороженно.

Внешность неприятная.

Вроде не урод, некоторые даже красавчиком сочтут. Чуть выше Троя, но пониже Бвонга – то есть золотая середина. Аккуратная прическа, в которой каждый черный волосок уложен на причитающееся ему место; черты лица излишне острые, будто вышли из-под резца слегка переборщившего с обрезкой скульптора; плечи гордо расправлены, голова неестественно запрокинута, глаза насмешливо-презрительные, но взгляд при этом отстраненный, будто в свой мир таращится, а до окружающей действительности ему нет никакого дела. При всем этом не покидает ощущение скрытой запущенной гнильцы, будто Гнадобис лишь внешне прикидывается сильным человеком, а ткни пальцем – захнычет, словно обиженное дитя.

Хотя, возможно, Трой сильно предвзят, что тут удивительного после рассказа о его художествах. С другой стороны, как знать, сколько в этом рассказе правды? Ученикам ведь никто ничего не обязан докладывать, информацию собирали по отдельным оговоркам из разных источников. Могли при этом лишнего придумать и создать монстра из безобидного парня, вроде того же горемыки Мардукса.