Константин Калбазов - Кукловод. Капер

Чтобы использовать цилиндрические снаряды без особых последствий для пушек, пришлось уменьшить навеску пороха в выстреле. В результате начальная скорость снаряда несколько уменьшилась. Вот только на фоне возросших боевых характеристик это было вполне приемлемым, если не сказать, незначительным. Шутка ли, выигрыш по дальности вдвое против гладкоствольных образцов и вчетверо по точности.

Кроме этого, новые лафеты на поворотных платформах и возвышающиеся над фальшбортом стволы создают широкий сектор обстрела. А значит, не нужно так уж сильно мудрить с курсом корабля, занимая выгодную позицию, и фактически наводить пушки бортом корабля. Ну и еще удалось добиться скорострельности в два прицельных выстрела в минуту.

Разумеется, специально задевать военный корабль Патрик не хотел бы. Но и не сомневался в том, что тому изрядно достанется, пожелай его капитан преградить путь «Охотнику». Ну и наконец, самое главное из преимуществ их бригантины заключалось в легкости управления и высокой скорости хода. Так что, случись нужда, они всегда сумеют сбежать.

– Дарак, что-то конкретное видишь? Купец это или военный корабль? – задрав голову, прокричал вверх Патрик.

– Это купец, господин капитан. Точно купец. Порты опер-дека не настоящие, а просто нарисованные, – вдруг выдал их «Соколиный глаз».

– Ну вот и конкретика появилась, – улыбнувшись, произнес капитан, а потом вновь прокричал в рупор: – Что видишь на палубе?

– Восемь пушек, по четыре с бортов, и четыре фальконета на юте. Пушки, похоже, шестифунтовые, их сейчас заряжают. Уже натянули сеть над палубой и противоабордажную сеть.

– Принял. Лейтенант Линч!

– Да, господин капитан, – тут же отозвался артиллерист.

– Зарядить левое носовое болванкой – и предупредительный перед носом англичанина.

– Слушаюсь.

– Ну что, господа, за дело! Лейтенант Браун, сразу после выстрела начать разворот, и ложимся на параллельный курс с купцом, – продолжал раздавать команды Патрик.

– Слушаюсь.

Как, впрочем, и следовало ожидать, купец не отреагировал на предупредительный выстрел, продолжая следовать своим курсом. Что же, для чего-то ведь капитан держал на борту столь серьезную артиллерию. Этих пушек было более чем достаточно, чтобы отогнать практически любого пирата, которые традиционно ходили на небольших и юрких бригантинах. Скромные размеры «Охотника», высокий борт самого купца и более мощные пушки позволяли капитану думать о его преимуществе.

Бригантина довольно резво выполнила разворот и, взяв параллельный курс, начала нагонять купца. Причем делала это настолько резво, что имела все шансы проскочить мимо него. Собственно, сложность в уравнивании скоростей кораблей и была одной из причин того, что самым предпочтительным видом боя даже у военных моряков был именно абордаж.

Впрочем, Патрик не особенно задумывался на эту тему. По сути, в артиллерийской дуэли ему было без разницы, какая скорость у других кораблей, главное, чтобы он имел преимущество. А там можно кружить над жертвой и вести огонь на углах, недостижимых для сегодняшней корабельной артиллерии. Что же до абордажа, так он и стремился к нему. Он ведь тут, в первую очередь, за добычей, и только потом с намерением попортить кровь англичанам.

Единственная сложность заключалась в необходимости добиться того, чтобы купец разрядил свои пушки, при этом не подставившись под его ядра. Признаться, даже один-единственный привет весом в шесть фунтов мог причинить достаточно неприятностей. Что для него борта бригантины? Так. Малозаметное препятствие. Причем даже на достаточно большом расстоянии. А пробоина ниже ватерлинии при отсутствии водонепроницаемых переборок способна серьезно подпортить кровь.

– Не хотят стрелять, сволочи! – в сердцах произнес Кевин, наблюдая за кораблем, до которого было не больше четырехсот ярдов.

– Ну так мы их подтолкнем, – с хитрой улыбкой ответил Патрик и тут же окликнул: – Лейтенант Линч!

– Я, господин капитан.

– Все четыре фальконета на правый борт, и открывайте огонь гранатами.

– Слушаюсь.

Отдав приказ, Патрик тут же потерял интерес к артиллеристам. В конце концов, каждый должен делать свое дело. И отвечать за нерадивость. Нянчиться с кем-либо он не собирался. Вскоре раздались выстрелы фальконетов, и Патрик приник к окуляру подзорной трубы, наблюдая за результатом.

Гранаты калибром в пару дюймов, пущенные по навесной траектории, упали довольно удачно. Три из них в море с незначительным недолетом. Одна же ударила в округлый борт, вспухнув белым облачком. Не мудрствуя лукаво, Шейранов просто содрал прицел с подствольного гранатомета из своего слоя, применив здесь для фальконетов. И вот теперь пользовался плодами.

Разрыв гранаты не причинил никакого вреда ни кораблю, ни его команде. Разве только выбил осколками и мелкой картечью пару-тройку щепок, да, возможно, напугал команду у пушек. Да что там возможно? Наверняка этот взрыв не остался незамеченным. И уж точно внес некую нервозность.

Не видя потребности вмешиваться в работу артиллеристов, Патрик продолжал наблюдать за их работой. Еще несколько выстрелов прошли мимо, и наконец сразу два вспухших облака на палубе.

– Дарак, доклад, что там на купце? – задрав голову, потребовал капитан.

– Одного ранило. Его поволокли на корму.

– Отличная работа, лейтенант. Продолжайте в том же духе, – подбодрил капитан артиллерийского офицера.

– Слушаюсь, господин капитан, – жизнерадостно ответил Линч, не забыв при этом залихватски козырнуть.

– Господин капитан, может, приблизимся и ударим картечью? – с видимым задором предложил Мартин.

– Не говорите глупости, лейтенант. Их палуба возвышается над нашей на добрых три ярда, и фальшборт набран вовсе не из тонких реек. Чтобы их пробить, нам нужно подойти на дистанцию в сотню ярдов. Иначе команду не достать. Но тогда и мы можем получить горячий привет. Шестифунтовое ядро с такой дистанции пробьет нашу бригантину в оба борта. И даже если входная пробоина окажется выше ватерлинии, выходная однозначно будет ниже. Нужны нам эти проблемы?

– Кхм. Не думаю, – смутившись, ответил Мартин.

– Вот и я о том же. Дэли.

– Я здесь, господин капитан, – тут же отозвался юнга.

Одновременно со звонким юношеским голосом перед Патриком возник юноша лет пятнадцати, с портупеей в руках. Шейранов решил не мудрствовать лукаво и воссоздал ту самую портупею, которой пользовался еще в первом своем вселении, на Кавказе. Он даже пару двуствольных пистолетов достал. Разве только гладкоствольные и с поворотными стволами, но все одно куда предпочтительнее, чем одноствольные образцы.

Единственное отличие – это крепление под ножны шашки на спине. Раньше-то он предпочитал обходиться огнестрельным оружием, но при абордаже клинки правили балом. Пистолеты же и мушкеты куда чаще давали осечки, чем на суше. Вот и пришлось вводить поправки.