Андрей Гончаров - Чисто царское убийство

В числе лиц, арестованных по его указанию, были и братья Угловы. Их, как и прочих персон, взятых по аналогичным делам, ожидал скорый суд. Обычный приговор по такому делу был суров – битье кнутом, лишение чинов и ссылка в Сибирь.

Личности, арестованные по делам об измене, содержались, как правило, в Петропавловской крепости, бежать из которой еще никому не удавалось. Тамошняя стража славилась своей неподкупностью, порядок был строгий.

Таким образом, первый пункт плана, намеченного Дружининым, был выполнен: вся нужная информация собрана. Правда, ему было абсолютно неясно, как подступиться к следующим двум пунктам, то есть связаться с арестованными и освободить их.

Зато все было понятно с пунктом четвертым. Дружинин оставил своих новых знакомых за столом трактира и вернулся к дому на Фонтанке, где проследил за ходом дренажных работ. Уровень воды в подвале уже заметно понизился. На следующий день можно было надеяться получить оставшиеся деньги, аж двадцать два рубля согласно уговору. Этой суммы при скромном образе жизни должно было хватить на несколько недель.

Возвращаясь на постоялый двор, Дружинин пришел к выводу, что завтра ему необходимо вновь увидеться с княжной Голицыной. Без ее помощи он обойтись не мог.

– Да, все оказалось правдой. Они арестованы по обвинению в государственной измене и содержатся в Петропавловской крепости, – проговорил Дружинин.

– И увидеться с ними никак нельзя? – спросила Анна Голицына.

– Нет, никаких свиданий не разрешается.

– Но что же делать? – воскликнула девушка, стискивая руки.

– Вот это мы с вами и должны решить, – сказал инженер. – Для того мы и увиделись.

Их встреча произошла там, где Дружинин и планировал, – недалеко от дома князя Голицына на Невском. Когда оперативник прибыл на место – пешком, из экономии, – он еще издали заметил фигуру девушки. Она нервно прогуливалась взад и вперед, как видно, уже давно его ждала. Увидев такое, Дружинин успокоился относительно Ани.

«Нет, она не передумает, не побоится, – заключил он. – Любовь к Ване у нее не временное увлечение, а настоящая страсть. Это значит, что на девушку можно положиться».

– Но что же мы можем решить? – с тоской произнесла Аня, и в ее глазах показались слезы. – Вы ведь сказали, что стража там неподкупна. Как же можно это исправить?

– Есть один человек, который может изменить судьбу Кирилла Углова и его брата, – медленно, очень четко произнес Дружинин. – Он может это сделать легко, одним шевелением пальца.

– Кто же это? Новый глава Преображенского приказа господин Ушаков?

– Да, Ушаков тоже мог бы кое-что сделать, – согласился Дружинин. – Но к нему у нас нет хода и доводов, какие подействовали бы на него. Нет, я говорю об императрице Екатерине.

– О государыне?! – воскликнула удивленная Аня. – Но почему она станет отменять решение об аресте Вани? Разве она его знает?

– Нет, Ивана императрица не знает, – принялся объяснять Дружинин. – Зато она знает Кирилла. Он представился государыне в прошлом году, когда она инспектировала верфь. Судя по рассказу Кирилла, он понравился Екатерине Алексеевне. Не как расторопный чиновник, а как мужчина, понимаете? Так что есть надежда, что она его не забыла.

– Да, если женщина оценила мужчину, то она его запомнит, – заявила Аня. – Но как же вы хотите действовать? И при чем здесь я?

– Вы-то как раз очень даже при чем, – сказал Дружинин. – Только вы можете все сделать. Вы должны встретиться с императрицей, лучше не на приеме, а наедине, неофициально, и обратиться к ней с мольбой о помощи. Вы будете просить не за Углова, которого едва знаете. Нет, вы скажете императрице чистую правду, станете умолять о милости к тому человеку, которого успели полюбить всей душой, – за художника Ивана. Это придаст вашему обращению искренность, которая не может не тронуть сердце доброй государыни. Но еще сильнее подействует на него упоминание о брате художника, надворном советнике Углове, который когда-то имел счастье видеть Екатерину Алексеевну.

– Да, теперь я поняла, – медленно произнесла Аня. – Ваш план очень хорош. Остается только придумать, как мне увидеться с государыней. Причем одной, без папеньки. Это будет трудно, но я соображу.

– Может, вы сумеете подкупить слуг, чтобы они пропустили вас к императрице? – предложил Дружинин. – Думаю, у вас есть деньги.

– Денег у меня совсем нет, родители говорят, что они мне ни к чему, – отвечала девушка. – Но у меня есть серьги, которые подарила мне бабушка. И золотая заколка – презент дяди Михаила. Да, это можно использовать.

– Отлично! – воскликнул Дружинин. – Но если ты будешь беседовать с Екатериной, то должна знать, чем занимался Кирилл, старший брат Вани, и я с ним вместе. Мы искали людей, которые свели в могилу нашего императора Петра.

Игорь кратко рассказал Анне о ходе расследования.

Сиятельная императрица Екатерина Алексеевна чувствовала себя скверно. Невыносимо трещала голова, ее тошнило, кололо сердце, острая боль то и дело возникала где-то в районе живота. Так с ней в последнее время случалось часто, почти каждое утро.

Правда, утром время ее пробуждения можно было назвать лишь условно. Екатерина вставала с постели ближе к полудню. Оно и понятно. Всю ночь продолжались пиры, танцы, всякие выдумки, до которых императрица была большой охотницей.

Екатерина с трудом дотянулась до хрустального колокольчика, стоявшего на столике у кровати, и позвонила. Тут же явилась Лиза, которая обычно прислуживала государыне при пробуждении. У этой девушки была, пожалуй, самая трудная должность при дворе Екатерины.

По утрам матушка императрица чувствовала себя все хуже, была всем недовольна. Это ее настроение выплескивалось на окружающих – слуг, докторов, которые потчевали Екатерину Алексеевну всякими средствами для избавления от болей.

Правда, совсем уж злиться, тем более мучить окружающих Екатерина не могла. Не такой у нее был характер. Кажется, за всю свою жизнь она сознательно не сделала зла ни единому человеку.

Лиза подала государыне лед, дабы прикладывать к голове и животу для усмирения болей, потом снадобье, с вечера приготовленное доктором Бидлоо. Эта настойка была горькой до невозможности, однако неплохо помогала от болей в сердце и в животе.

Вслед за Лизой вошли и другие девушки. Они помогли государыне умыться, одели ее, причесали, проводили в кабину уединения и обратно. Спустя некоторое время Екатерина была уже одета. Она сидела в кресле и разглядывала себя в зеркало.

К этому времени боли утихли. Можно было собираться на прогулку вдоль Невы. Государыня положила за правило совершать моцион перед завтраком, ежели погода позволяла.