Екатерина Флат - Академия попаданцев

– Нашла, чем напугать, – злобно прошипев, он быстро поднялся на ноги. – Ничего-ничего, недолго тебе ерепениться осталось. Всем вам недолго.

– Так это ты… – ахнула я, прикрыв рот рукой. – Но… но чем тебе эфельтири-то помешало?!

– Мне? Ничем. Услуга за услугу.

Он говорил так спокойно… И это пугало больше всего. Раэль явно был уверен в своей безнаказанности. Он даже не пытался скрыться! Мол, ну и что, что меня схватят, все равно ненадолго.

– Но зачем? – опешила я.

– Затем, что заранее ясен исход происходящего. А я не намерен тут героически гибнуть. – Эльфийский принц снова подошел ко мне.

– И что же, тебе пообещали сохранить твою жалкую жизнь в обмен на уничтожение эфельтири? – я старательно тянула время, уже мельком заметив направляющегося к нам Августиса в сопровождении стражи.

– Не только мою жизнь, так что спасибо еще скажешь, – Раэль многозначительно улыбнулся. – Тебя тоже оставят в живых и мне отдадут.

Его жадный взгляд без всяких слов говорил, зачем именно отдадут.

Меня чуть не передернуло от отвращения.

– Раэль? – удивленно поинтересовался ректор, подходя к нам. – Что ты тут делаешь?

– Сдаюсь, – со все той же кривой ухмылкой ответил тот. – Можете заковать меня в цепи и посадить в темницу. Только вряд ли вам это поможет.

Он хотел добавить что-то еще, но его уже схватили двое стражников. Ректор мрачно кивнул им, и они повели ликующе улыбающегося эльфа в сторону учебного корпуса.

– Он сошел с ума, да? – растерянно пробормотала я.

– Боюсь, что нет, – Августис вздохнул.

– Но какой врагу прок от уничтожения эфельтири?

– Видимо, рассчитывают, что в страхе перед голодной смертью мы сами сдадимся. И думаю, это была не последняя пакость с их стороны…

– Вы думаете, здесь еще есть их прислужники, кроме Раэля? – опешила я.

– Вполне возможно. Так что будь осторожна. – Августис перевел взгляд на одного из стражей и попросил того: – Найдите мне Элимара. Я буду ждать его в своем кабинете. Скажите, разговор очень срочный.

Когда вечером вернулись студенты, от столовой осталось лишь пепелище. Благо, уже опустилась темнота, да и у дэвов наверняка все успели плотно поесть, так что никакой паники не началось. Народ спешно разошелся по своим комнатам.

Я переоделась в свою заранее выстиранную земную одежду и копалась в содержимом сумки, когда пришла расстроенная Иввина. Даже не поздоровавшись со мной, она медленно прошла в комнату и опустилась на кровать.

– Дерево умерло, да? – спросила она потухшим голосом.

– Как ты узнала? – изумилась я.

– Я ведь лесная нимфа, я чувствую, – она закрыла лицо руками, – это всегда очень больно.

Я не знала, что сказать, как утешить. Да и вообще чувствовала себя последней предательницей. Ведь я-то вернусь домой, а они… им уже не вернуться.

– Знаешь, мой князь оказался вовсе и не князем, – все так же тихо продолжила Иввина. – Но это уже и не важно. Я чувствую, как гибнет лес. Ничто приближается, да?

– Да, – я не стала обманывать, – скоро оно доберется до академии. Ректор говорит, что в запасе есть дня три.

– Что такие грустные, девочки? – в комнату вошел Бонифаций.

– Ты что-то тоже не особо веселый, – заметила я.

– Так а чего веселиться, если ненаглядок Иввины утащил мой матрац. Видите ли, понравился он ему очень, пока этот псевдокнязь тут от всех прятался. – Единорог сел на кровать рядом со мной. – Нет, правда, рано вы носы повесили.

– Ага, рано, – у меня вырвался нервный смешок. – Ничто приближается – раз, – я начала загибать пальцы. – Армия каких-то психов вперемежку с чудовищами окружила академию – два. Эфельтири погибло – три. Вокруг шастают вражеские шпионы – четыре. И… – мой голос дрогнул, – Савельхей отправляет меня на Землю – пять. Ну и чему тут радоваться, Бонь?

– Пока Ничто сюда доползет, все, может, и спастись успеют – раз, – он задумчиво оглядел свои копыта. – Лик, можешь вместо меня пальцы позагибать? Так вот, это было раз. Армию прогонят пинками – это два. Эфельтири можно вырастить заново – это три. Шпиона ведь уже выловили – это четыре. Ну а что касается твоего темного властелина, то кто сказал, что ты должна его слушаться? Это пять.

– Мне бы твой оптимизм, Бонь, – я вздохнула.

– Если бы не мой оптимизм, Лика, – он резко посерьезнел, – я бы не прожил столько сотен лет, а давно бы уже бесславно загнулся. Так что встряхнитесь, девочки мои! Иввина, чего поникла как ива плакучая? Нимфа ты лесная, или как? Делом давай займись!

– Это каким? – без особого энтузиазма поинтересовалась та.

– Как это каким? У тебя есть семечко эфельтири! У тебя есть прирожденные силы лесных духов! А утром проснется голодный народ! Еще объяснять надо?

– Но эфельтири же не вырастить из семечка, – неуверенно возразила нимфа.

– Все можно сделать, когда в этом есть острая необходимость. Правда, Лик?

Мне сразу вспомнилось, что, когда эфельтири подарило мне свое семечко, дало и совет, что необходимо правильно распорядиться даром. Неужели дерево заранее знало об исходе?

– Правда, Ив, попробуй, – я кивнула, – вдруг получится. Да и от мрачных мыслей отвлечешься.

– Во-во! – поддакнул Бонифаций. – И если уж умирать, то хоть на сытый желудок!

– Умеешь приободрить, – угрюмо буркнула Иввина, но все же встала и подошла к шкафу.

Семечко само скатилось ей в ладони, сверкнув зелеными сполохами.

Едва нимфа вышла, я спросила:

– Бонь, что там решили?

На совете после пожара я уже не присутствовала, Савельхей отправил меня собираться. Но я не сомневалась, что единорог в курсе всего.

– Друндгильда рассказала, что пришли к единому мнению – надо попытаться использовать Призму Имелата.

– А толку от нее?

– Зря ты так скептически. Мощная штука, между прочим. Вот только не особо надежная. Но шанс-то все равно есть.

Видя мое непонимание, он пояснил:

– Призма Имелата – артефакт неизвестного свойства. Точнее, его свойства постоянно меняются. Допустим, сейчас он может телепортировать, а через минуту – замораживать все подряд. И так далее. Причем свойства меняются в хаотичном порядке. Мало кто способен предугадать, какое будет следующим. Элимар вот, в силу своих ментальных способностей, вроде как может. По словам присутствующей на совете Друндгильды, он вычислил, что завтра Призма Имелата проявит способности к развоплощению. А так как артефакт несравнимо мощный, развоплотить он может всю вражескую армию разом.

– Почему же тогда Августис не решался его использовать?

– Ректор опасается, что артефакт может сменить свойство в любой момент, все-таки слишком это непредсказуемо. И, к примеру, вместо развоплощения вражеской армии обратит академию в руины. Но теперь, сама понимаешь, особо выбирать не приходится.