Константин Калбазов - Кукловод. Князь

Дальнейшие наблюдения и обследование местности больше не выявили ни одного хищника. Может, все же одиночка? Ну там заболел и ушел из прайда помирать. Угу. Да он, как в том анекдоте, ему бы еще жить да жить. Ослабленного болезнью или старостью организма Бекеш как-то не приметил. С другой стороны, может, что этот с людьми не сталкивался, а остальные, наученные горьким опытом, подались в сторону.

Прежде чем перебраться к новому объекту, устроили разделочную. В смысле, содрали со зверюги шкуру. Как ты ни крути, а ее цена варьируется от семисот рублей до полутора тысяч. И покупатели очень даже находятся. Мало того, что трофей редкий, так еще и обитает только на диких территориях. А там и самому очень легко можно оказаться в качестве дичи.

Производственная аптека являла собой жалкое зрелище. Во всяком случае, первый этаж. Все перевернуто, поставлено с ног на голову, словно потрудилась бригада вандалов. Вероятно, в поисках спасения люди буквально брали аптеки штурмом. Трудно винить их в том, что они потеряли голову, в тогдашней обстановке.

Отметились они и на втором этаже. Хотя тут в гораздо меньших объемах. Кое-что разбито и приведено в негодность, но в основном оснастка лаборатории уцелела. А недостающее можно будет поискать в других аптеках. Так, с миру по нитке, глядишь, получится оснастить серьезное производство. По местным меркам, разумеется.

Собрали пробы для анализов и со спокойной совестью покатили в обратный путь. Задачу на сегодняшний день они полностью выполнили, и даже больше того. Теперь остается выждать время в карантине, провести анализы отобранных проб и начинать вывоз столь ценной добычи.

– Хм-м. Вещица, конечно, статусная. Из довоенных, да, собственно, вот и бирочка на ней присутствует. Но цена… Екатерина Прохоровна, вы просите непомерно много, – пожилой ювелир развел руками, в одной из которых находилась нарядная брошь, с изумрудами и рубинами, в другой – лупа.

– Викентий Семенович, я, конечно, не обладаю таким опытом, как вы, поэтому не в состоянии назвать истинную стоимость данной броши. Но отчего-то пребываю в уверенности, что названная мною цена составляет три четверти от той суммы, в которую брощь будет оценена в вашей лавке.

– Побойтесь бога, Екатерина Прохоровна. Ее цена на витрине моего магазина будет не более половины от предполагаемой вами.

– Ой ли, Викентий Семенович.

– Истинный крест, – мужчина осенил себя размашистым крестом, призывая в свидетели Создателя.

– Господа-то в дела торговые не вмешивали бы, – посмотрев на ювелира построжавшим взглядом, требовательно произнесла девушка. – Не сидели вы на цепи, в сыром подвале, когда только и остается, что молиться, вот и не знаете цены крестному знамению.

– Екатерина Прохоровна, при чем тут…

– При том, – оборвала она мужчину. – Хочешь выгоду поиметь? Законное право, на то она и торговля. Но имя Господа всуе не поминай.

– Катерина, спокойно, – Бекеш накрыл своей ладонью пальцы девушки, вызвав у нее невольную дрожь.

Казалось бы, уже столько времени вместе. Столько добра от него видела. Успела рассмотреть его с разных сторон и прийти к убеждению, что все же ошиблась. Мало того, считала, что обозналась, и искренне раскаивалась в том, что огульно обвиняла его в убийстве батюшки. Но стоило ему коснуться ее… Девушка нерешительно и смущенно посмотрела на него, выдавив из себя виноватую улыбку.

– Ерунда, – отмахнулся Бекеш, словно напоминая ей о пережитом ею, неизменно наложившем свой отпечаток. – А что до вещиц, так ведь на этой лавке свет клином не сошелся. Да и со средствами у нас трудностей никаких. И вообще, я думаю, что с серебряной посудой мы погорячились. Ее нужно везти в Малгобек. Нефтяные магнаты с руками оторвут.

– Или на цепь посадят, – возразил ювелир.

– А вот это уже не ваше дело, уважаемый, – вперив в мужчину строгий взгляд, отрезал Бекеш. – Все, Катерина, уходим!

– Подождите, – выставив руки в примирительном жесте, вздохнул хозяин лавки. – Ну что за манера. А еще живете на границе с горцами. Абсолютно не умеете торговаться.

– Не вижу в этом смысла, – пожал плечами Бекеш. – Есть номинальная стоимость, мы называем вам цену в три четверти от нее, оставляя вам в качестве заработка на рознице целую четверть. Конечно, Екатерина Прохоровна может и ошибаться, все же не ювелир. Но мы надеялись на честную оценку. А вы ведете себя так, словно мы сбываем вам награбленное, которое жжет нам руки.

– Хорошо, хорошо, вы получите честную цену. Но на этих вещицах точно нет крови?

– А вы скупаете краденое?

– Нет, я не скупаю краденое. И это не ответ на вопрос.

– Есть. Но сорокалетней давности. Так что считайте их чистыми, как слеза младенца. Можете даже вызвать фотографа и сфотографировать нас на фоне этой коллекции.

– А-а, – отмахнулся мужчина. Потом, опустившись на стул, сделал запись в блокноте и взял следующую вещицу. Дальше дела пошли более споро. Благодаря тому, что ювелирные изделия находились в дипломате и на них не попадали прямые солнечные лучи, на бирках сохранились надписи. То есть масса, название камня и довоенная стоимость обозначены. Словом, оценка была упрощена донельзя. Оставалось только взглянуть на целостность пломбы и осмотреть изделие на предмет повреждений.

Через час Катерина и Бекеш вышли из ювелирной лавки с чеком на сто двадцать тысяч рублей, в буквальном смысле вывернув карманы владельца лавки. Разумеется, с чеком они тут же направились в банк, где незамедлительно перевели деньги на свой счет. И только покончив с этим, наконец перевели дух.

Вообще-то они не верили, что им удастся вот так, разом, пристроить свою добычу с Пятигорской пустоши. Что ни говори, но сумма изрядная. Однако все сложилось наилучшим образом. Ювелир предпочел выложиться без остатка, но не упустить товар из рук. Правильное в общем-то решение. Довоенные украшения ценились, и в первую очередь благодаря пробирному клейму и чистоте товара.

От той находки на посту ГАИ у них еще оставалось сто тысяч в царских и советских золотых монетах. Их номинал точно соответствовал номиналу современных червонцев, и они вполне имели хождение. Разве только княжества предпочитали изымать их из свободного обращения. Хотя и не переплавляли.

Однако светить еще и эти средства в планы Бекеша не входило. Незачем привлекать излишнее внимание. И без того хватает разговоров насчет странной и необыкновенно удачливой группы мародеров. Да еще имеющих базу где-то на дикой территории предгорий. Золото способно вскружить голову кому угодно. А тут уж и до неприятностей рукой подать.

– Командир, теперь вроде все? – намекая на то простое обстоятельство, что при Бекеше ценностей вроде бы не наблюдается, а они как-никак в городе, поинтересовался Рысь. При этом у него обнаружился такой акцент, что никаких сомнений – парня снедают волнительные мысли. Угу. Вон и Беркут чуть не пританцовывает.